опасаясь раздражать его. С момента начала их знакомства Гонзалес благоговел перед Харитоновым. Он считал его невозмутимость и хладнокровие каким-то особым даром, которого лишены обыкновенные люди, вроде него. Зачастую он сравнивал своего друга с Кетцелькоатлем, божеством индейцев, сошедшим с небес и научившим его предков земледелию. Они оба теперь тайно завидовали друг другу белой завистью.
– А теперь мы поедем на мою фазенду, – сказал лишь президент с виноватой теплотой в голосе. – Мария столько слышала о тебе, и будет просто счастлива познакомиться с тобой!
– Боюсь разочаровать её, когда вместо мужественного героя в духе Хаггарда она увидит старую и сморщенную хромую обезьяну… – буркнул Харитонов.
– Ей будет с кем сравнивать… – ответил президент, смысл его фразы Харитонов поймёт значительно позже. – Но если ты будешь так же ворчать, то действительно разочаруешь её. Герои не брюзжат. А мы не должны разочаровывать нашу молодёжь.
– Правильно. Пусть молодёжь сама себя разочаровывает. Потому ворчать не буду. Буду молчать, как вяленая вобла.
Президент всё же не удержался, схватил Харитонова под мышку и, несмотря на то, что тот упирался и сдавленно хрипел, потащил к лимузину.
Как только кортеж развернулся и вырулил с пляжа на дорогу, ветер переменился, и теперь дул с океана на континент. Белый треугольник паруса развернулся на 180 градусов и выгнулся дугой. Яхта на максимальной скорости пошла в сторону столицы.
Глава 4
Министр внутренних дел страны Педро Рамирес пребывал в спокойном расположении духа. Подобного рода событие могло сравниться по периодичности с увеличением премии сотрудникам министерства или с солнечным затмением.
Окна кабинета Рамиреса выходили на океан. Смотря в него, министр мог видеть зелёные волны с голубым отливом, кусочек золотого берега и две склонённые друг к другу пальмы. Такой пейзаж, который скорее напоминал картину, нежели подлинный вид из окна, мог сделать счастливым кого угодно, а уж скрасить тяжкие трудовые будни – так просто за милое дело.
Кого угодно, но не министра Рамиреса. Куда больше внимания и одобрения с его стороны выказывалось двум огромным вентиляторам, которые, подобно верным стражам, всегда стояли за его спиной и обеспечивали комфортный климат, обдавая мощными потоками свежего ветерка. Эти двое действительно несли большую ответственность перед всей страной, ибо их главной обязанностью было постоянно охлаждать министра, который нагревался как снаружи от раскалённого солнца, так и изнутри, от не менее горячего темперамента. А перегрев министра грозил тем, что он взорвётся, или же, чем-нибудь, что ещё хуже.
Но сейчас оба вентилятора могли позволить себе особо не усердствовать. Министр, как уже было отмечено ранее, был спокоен. Он сидел, откинувшись в кресле, в котором тонуло все его тело, и даже смотрел в окно. Правда, пейзаж всё же оставлял его безразличным. Рамирес не был романтиком,