женщинам:
Красавица в пурпурном одеянии
Ступающая, не касаясь земли,
С щеками, словно снег, окропленный кровью,
С нежным ротиком с миндаль,
С черными, словно нарисованными бровями,
С толстыми, длинными косами…
И говорил – видишь, какими были наши мужчины? «Ступает не касаясь земли…» – есть такой мужчина-романтик у других народов?
Я понимала, что восхваляя меня, Рамиль конечно предпочел бы говорить словами Физули, которыми тот описывал Лейли. Сам он не говорил этого, но я же все понимала. И все же слышать от него все это было очень приятно.
Я и в самом деле была очень красива. Еще учась в школе, я уже ясно осознавала это. В округе мальчишки хоть и не совсем открыто, но всегда обращали на меня внимание, а в параллельном классе из-за меня даже происходили драки. Подруги ревновали меня, а я от всего этого кокетничала еще больше. Своей красотой я словно бросала всем вызов. Всегда ценила свою внешность, не обесценивала ее. Никогда я не унижала свое достоинство. Не робела, не пасовала ни перед кем. Я умела поставить на место мальчишек, говоривших пошлости, волочившихся за мной.
Были у меня и свои прихоти. Отец очень любил меня – ведь я была первым ребенком в семье и поэтому я выросла именно такой – смелой и гордой. Отец называл меня «хыналы кеклик» – «нарядный жаворонок». Мало кто из отцов может лелеять , холить дочь так, как это делал мой отец. Ласкал меня как только мог. Я уже выросла, а он причесывал мои волосы, завязывал бантики, целовал мои глаза. А один раз он даже покрасил мне ногти лаком. Мама рассказывала об этом всем и каждому. Однажды я спросила отца: почему он называет меня именно «хыналы кеклик». Он ответил, что жаворонок одна из самых прекрасных птиц.
– А почему же она прекрасна?
В ответ, отец рассказал мне легенду – «Хыналы кеклик». Эту легеду я никогда не забывала, и всякий раз, проходя мимо зеркала, вспоминала несравненную красоту девушки из той легенды, и подтверждала ласковое имя, данное мне отцом.
И в университете я нравилась многим. После признания мне в своих чувствах, Рамилю не раз приходилось из-за меня выяснять отношения с другими парнями. Это продолжалось до тех пор, пока я не ответила ему согласием, и мы стали всюду бывать вместе. Когда мы шли рядом, Рамиль все время выискивал кого-то глазами, следил за тем, чтобы никто не посмел взглянуть на меня. Это придавало мне еще больше уверенности в своей красоте. Ведь я была любима, я была под защитой. Рядом был человек, счастливый одним только пребыванием рядом со мной. Любуясь собой в зеркале я всегда повторяла одну и ту же фразу – «Красота спасет мир».
Тогда я еще не знала, что моя красота очень скоро не спасет, а напротив, уничтожит меня, будет медленно подтачивать изнутри. И никто, кроме меня самой, не увидит пепла от сжигавшего меня огня, не услышит моих стенаний.
* * *
Cобытия в нашем доме разворачивались стремительно. Всегда отличавшаяся своим независимым и сильным, напористым характером,