Вот тогда, по достижении Колпашево, и нужно будет принимать ответственное решение, считал Киселев.
С западной стороны, если верить слухам местных жителей и тем скудным сведениям, которыми он располагал, к реке уже могли подступать отряды Красной армии и тем самым отрезать подходы к Томску. Но зная, что миссия секретная, Киселев полагал, что о передвижении его малочисленного отряда, «красным» наверняка ничего не известно. Поэтому предстоящий путь, протяженностью более восьмисот верст должен был быть максимально скрытым, от того и сулил стать непростым. Понимая, что вот-вот ударят Сибирские морозы, а ранняя зима и без того уже помешавшая добраться пароходу до нужного места, может осложнить дорогу, он спешил. Оставаться на долго у места вынужденной стоянки вмерзшего в лед парохода, было нельзя. Со слов прибывшей из Сургута группы, таких вставших на зимовку барж и судов в многочисленных рукавах и протоках Оби скопилось предостаточно и по поселку уже сновала пьяная солдатня в поисках короткого приюта. Как объяснил руководивший группой поручик Никольский; на более длительный период, здесь задержаться не получится, потому как среди местных охотников гуляют слухи о невозможности «белой», лояльной к ним власти, продержаться в Сургуте долго. По окрестностям разбойничает все более крепнущая банда братьев Захаровых, которые по слухам, явно придерживаются революционных настроений, но открыто против власти пока действовать не решаются; ждут якобы подкрепления со стороны «красных». Кроме прочих тревожных новостей, вызывал беспокойство тот факт, что местные жители совсем не хотели отдавать своих лошадей, сани и упряжь; оно дорогого стоит, а уж о фураже и слушать не желали.
Гражданская война, о которой в Приобье ходили самые противоречивые слухи, вписала собою одну из самых мрачных страниц в истории поселка и всего края. Особенно осенью и летом этого трудного года, на баржах вниз по Иртышу, и Оби вывезли более полутора тысяч заключенных из Тобольской тюрьмы. Киселев был хорошо осведомлен об этом. Существовал приказ: Баржи возвращать в Томск «чистыми». В соответствии с этими жестокими указаниями, от узников необходимо было избавляться любыми способами; их попросту расстреливали по пути следования в деревнях, на берегах рек или на самих баржах. Эти баржи в народе прозвали «баржами смерти». Не многим удалось тогда спастись.
В тылу Белых армий активную борьбу вели отряды, состоящие из крестьян, рыбаков, охотников – русских, ханты и манси, недовольных военным режимом Белой армии. В Сургуте в этот период с большими трудностями формировались подразделения разрозненных колчаковских войск. Во льдах Оби около Сургута замерз целый караван пароходов и барж, на которых отступали отряды колчаковцев из Тобольска, Обдорска, Березова. В их числе оказался и затерявшийся в многочисленных протоках Оби, пароход «Пермяк». Безвыходность положения, страх, отсутствие единого