дорожку и пошла по ней. Долго идти не пришлось, сосняк расступился, перед моим изумлённым взором предстал гордый готический замок с остроконечными башнями. Тот самый, который я видела во сне.
Кругом не было ни души, только свежий ветерок ласково обдавал дыханием загоревшие от предчувствия встречи с кем-то неизвестным щёки. Я импульсивно расправила широкую юбку, пригладила растрепавшиеся волосы и направилась к жилью, в котором, скорее всего, сможет найти приют путешественница во времени или в пространстве.
Сердце стучало в такт быстрым шагам и сжималось от страха. Почему меня покинула фигура, оказавшаяся в спальне дачного домика? Что она хотела от своей жертвы? На эти вопросы я не могла найти ответа.
Считала ли я себя сильной духом? Пожалуй, нет, я была обыкновенной трусихой, изнеженной маменькиной дочкой, случайно примерившей на себя одежду амазонки. Но мама умерла, бросив на чью-то волю своё единственное дитя, а оно, не теряя времени, слепо подчинилось этой воле.
И тут я ощутила, что вновь обрела материальное тело. Это было и приятно, и неприятно. Конечно, хорошо, что я не умерла и Улька утром не найдёт на кровати остывший труп, но плохо, что теперь мне могут причинить физическую боль те, кто захочет распорядиться моей дальнейшей судьбой.
Впереди, недалеко от почерневших от времени деревянных ворот, я обнаружила глубокий ров, наполненный водой, на поверхности которой плавала зелёная тина. Через него был переброшен мост из толстого скреплённого железными прутьями бруса с поручнями.
Остановившись на мгновение, я нерешительно шагнула на скользкую поверхность моста и вспомнила сон, в котором именно здесь, на этом самом месте, на таинственного мужчину, спешившего ко мне, обрушилась снеговая лавина.
Вздрогнув от воспоминания, я заторопилась к призывно раскрывшимся воротам, вбежала во двор и остановилась, чтобы оглядеться. Вокруг зеленела короткая трава, только у колодца в виде журавля жирная земля показала свои проплешины. Людей не было, окружающее пространство будто вымерло. Крутые каменные ступени поднимались к находящейся сбоку небольшой незапертой деревянной двери.
«Явно это чёрный ход, то есть вход для прислуги, – решила я, – парадный должен быть где-то посередине центральной башни».
И тут что-то внутри щёлкнуло, будто переключилось реле. Почувствовав решимость, я взлетела по лестнице и оказалась в тёмном широком коридоре, вдали которого пробивался неяркий свет.
Оглянувшись, не обнаружив никого, я зашагала на этот свет, замечая на высоких стенах рамки с картинами, скорее всего, портретами властителей этого огромного сырого дома с тошнотворным, затхлым воздухом.
Там меня ждали, и в этом я была уверена на все сто, иначе не стали бы выкрадывать из моего мира, в котором я оказывается даже после смерти родителей была счастлива. И не ценила этого, как все мы не ценим то хорошее, что имеем.
Глава 4. Герцог
Миновав высокую арку, я оказалась