виделось мне полным провалом. Я подала документы в два вуза, не прошла нигде по баллам и поступила на платное отделение в банковский институт на экономический факультет «Финансы и кредит». Что могло быть банальнее? Не хочу сейчас вспоминать ошибки молодости, просто хочу показать, что моя боязнь перемен или вот таких вот отклонений от графика была необоснованно высока именно в молодости и в итоге стала главной причиной того, что я так никем и не стала. Разве что экономистом, ничего не смыслящим в финансах.
Когда мне было девятнадцать, мой папа, живущий в США с 1991 года, добился для меня получения грин-карты. Я ее никогда не хотела. О ней мечтал мой старший брат, а досталась она мне. И я не воспользовалась ею. В девятнадцать лет я перешла на четвертый курс банковского института, параллельно работала в «Сбербанке» (пробивала коммуналку пенсионерам в спальном районе, пока меня как молодую и перспективную не перевели в новый филиал на Арбате напротив Театра Вахтангова), мечтала работать в центральном отделении банка, а еще у меня появился первый молодой человек. Все это богатство я не могла просто так оставить и начать жизнь сначала в чужой стране, пусть даже в той, которая навсегда останется моей несбывшейся мечтой, в стране, где у меня есть поддержка в лице родного отца.
Сразу хочу оговориться, что по американским меркам папа у меня не богач и не обладает влиянием, чтобы устроить мою американскую жизнь так, как мне того хотелось бы. Мне пришлось бы действительно добиваться всего самой с нуля, начинать с низов. Хорошо хоть, не с мытья полов, все-таки у меня было разрешение на работу, а значит, я могла бы устроиться в тот же банк, чтобы не сильно терять в статусе. Но все это виделось мне сложным, я не готова была начинать с нуля в чужой стране. Теперь я часто ругаю себя за тот страх и думаю, что могла бы выучиться там на кого-нибудь толкового – например, на врача. Да и вообще, очень интересно, как все сложилось бы, кем бы я стала в Лос-Анджелесе к тридцати двум годам.
Конечно же, главным фактором, который препятствовал моему переезду, была мама, которая оставалась в России. Но во-первых, я могла бы просто попробовать пожить в другой стране, а во-вторых, при удачном раскладе перевезти туда маму. Но в девятнадцать лет казалось неподъемным взять ответственность не только за свою судьбу, но и за судьбу близких. Может, я всегда искала отговорки для глобальных перемен, а может, следовала чутью.
Однако в двадцать лет я легко распрощалась с осточертевшим мне банком и устроилась финансистом в большую зарубежную транспортную компанию. Там я быстро переквалифицировалась в менеджера по работе с клиентами, что более перспективно и интересно в западной компании, чем работа с цифрами и таблицами, а еще встретила своего начальника, который стал моим постоянным работодателем на долгие годы. В общем, я стала менеджером транспортной компании, логистом. Сначала занималась контейнерными перевозками, а после декрета – тяжеловесными. Из декрета я вышла в пустой офис, где стала чуть ли не