ещё больно, мистер Бломфилд. Не надо.
– Нечего начинать. Как ты там сказал? «Было хорошо, но повторять не стоит». Тут я с тобой только соглашусь. Хотя, нет. Мне хорошо не было. – Процитировала его летнее смс-сообщение девушка, вспоминая, как рыдала навзрыд, когда его получила, и едва сдерживалась от желания запустить старенький телефон в стену.
– Я ошибся, малыш. – С раскаянием признался Рик и скользнул пальцем по обветренным девчоночьим губам, растирая кровь, проступившую на потрескавшейся коже. – Весь август о тебе думал. Не будь такой, карамелька. Я помню как ты стонала и просила ещё. Не пытайся меня обмануть. – А потом потянулся к ней, чтобы поцеловать в эти самые губы.
Но Каролина сделала несколько шагов назад, не позволив. Хватило этих поцелуев одним летним вечером. Она знала, что бывает потом. Больно бывает. И ничего кроме боли.
– Завали, Бломфилд! Нихуя я тебе не карамелька! Ищи себе других сосалок! От боли я стонала. Ты мерзкий. Не трогай меня! Не разговаривай со мной! – Драла глотку истеричка, пока студент всё ещё силился войти в её личное пространство и увлечь в неравнодушный захват.
Боль от поступка Дерика ещё была жива в юной мисс Джефферсон. Сидела глубоко в сердце. Подобно гремучей змее, обвивала тонкую девичью шейку, удушая приступами ревности и обиды.
– Вот и найду! Сука импульсивная! Потом сама приползёшь и просить ещё будешь. А я не дам. – Добил оскорблением красавчик и прошёл вперёд, задев особу при этом крепким плечом.
Внутри блондина что-то предательски сжалось от непередаваемого холода собеседницы, но молодой человек не подал абсолютно никакого вида. Ни один мускул на его ухоженном лице не дрогнул. Напоследок Дерик только бросил недовольный взгляд в сторону одноклассницы, крепче вцепившись в ручки чемодана, и прибавил шагу.
– Вали нахрен, идиот! К тебе я не приползу, даже если твой член будет последним на земле! – Не уступила студентка, всё-таки оставляя последнее слово за собой, и показала удаляющейся фигуре средний палец.
Ну, вот! Он уходит! Каролина лишь глядела крепкой мускулистой спине вслед и ненавидела, до мозга костей ненавидела саму себя. Он ведь хотел наладить их отношения, а эта дура взяла и нахамила. В сотый раз сама себя опозорила. Вечно лающая маленькая шавка. Вот кто она!
Но Джефферсон не умела по-другому. Бедняжка не могла даже на секунду показаться этому нарциссу слабой или уязвимой, нуждающейся в нём. Именно поэтому старалась быть грубой на столько, на сколько хватило бы сил и актёрского мастерства. За умелой ложью правду трудно увидать. Особенно тем, кто и не пытается её найти. К тому же, Дерик сам виноват в морозном холоде её слов, брошенных в его адрес. Парню давно стоило научиться контролировать себя и свои мужские потребности.
А вот и «Океан Мудрости». Каролина замерла у подножья дома, вздохнув полной грудью. Больше всего на свете не хотела сейчас видеть этих самовлюблённых деточек, с которыми