Но из тебя диверсанта делать не будут.
– Почему?
– Ты этим не сильно разочарован?
– Нет, не сильно.
– Ну, во-первых, для боевика ты уже немного староват: сорок лет, а во-вторых, профессиональный разведчик с семью языками – товар штучный, и такими кусками ни одна разведка не бросается… Кстати, сегодня в случае чего я обязан был тебя подстраховать, то есть не дать этой горилле тебя замочить или покалечить. Но, слава богу, ты не обосрался, хотя и провел бой на три с минусом.
– И куда меня планируют?
– Не знаю, мне ведь тоже всего не говорят. Могу только предположить – в Россию.
– Почему? – напрягся Михаил.
– Сейчас усиленно ищут спецов по России. Ты про взрывы там знаешь?
– Слышал что-то. И на что меня планируют?
– Опять-таки предположительно – может, для проводки «канала», может, для создания «сети». Одним словом, агентурно-разведывательная работа…
– Хрен редьки не слаще.
– Будь готов, тебя будут еще проверять. И полное доверие к тебе будет только тогда, когда у тебя руки будут по локоть в крови.
– Понятно.
– Завтра, вас повезут на «экскурсию» в город. Сначала напоят, а потом будет бордель… Будь осторожней: иногда на таких «экскурсиях» делают провокации с целью дополнительной проверки, – Рашид загадочно усмехнулся, вздохнул, поднял стопку, – ладно, земляк, давай третий тост…
Глава II
Евгений Петрович Булдаков трясся в служебном «пазике» по дороге на работу. Сегодня плохо выспался, поэтому старался в течение этого часа, отведенного на дорогу, немного подремать. Но не получалось. Участок дороги, по которому они ехали, давно не ремонтировался, и автобус периодически основательно потряхивало.
«А ведь это дорога первой категории», – досадливо подумал Евгений Петрович. Он окончательно отказался от мысли хоть как-то компенсировать недостаток сна и стал смотреть через окно на пробегающие мимо пейзажи: перелески, маленькие озера, деревеньки, автозаправочные станции, шашлычные…
В служебном автобусе ехали все свои: завхоз Приходько, сотрудники его отдела Фетисов и Жилин, Вощанов Анатолий Иванович, спец, Михалыч – повар столовой, охрана, заступающая на дежурство, и шесть солдатиков, приданных им из «дружественного» особого отдела в N-ске. Солдаты на заднем сиденье украдкой по очереди курили, думая, что офицеры не заметят этого. Но Булдаков, у которого обоняние острое, дым учуял сразу. Но замечание делать не стал: не хотелось рабочий день начинать с нравоучений, да и апрельский ветерок, проникающий через открытые форточки, быстро выдувал дым из салона.
Все пассажиры в автобусе были его прямые подчиненные, за исключением Вощанова. Но Анатолий Иванович все равно обращался с ним осторожно, так как понимал, что его судьба пусть хоть и косвенно, но зависит от «контрика».
Ехали молча. Каждый думал о чем-то своем: кто о проведенных выходных, кто о личных проблемах.
Евгений