на лапы, слушал блаженно и упоенно.
На заставе тополек
Корнем в землю врос.
Мощный ствол на страже
Северных краев…
На втором куплете Юэлян запыхался и остановился.
– Высота слишком большая – воздуха не хватает, – смущенно объяснил он Даве.
Знакомство со старшими
Пес, живущий в заснеженных горах, должен ориентироваться на местности с закрытыми глазами. Куда можно, куда нельзя, где опасно, где может найтись еда… И все это необходимо запоминать. Я, хоть и был совсем маленьким, инстинктивно это осознавал.
Братишка Хуан снова и снова повторял мне, что на заставе не бегают где попало. Дорожки здесь узкие и скользкие, очень опасно, оступишься – полетишь вниз. И показывал на домики:
– Тебе можно играть только здесь или рядом, далеко не убегай! Ты еще маленький! Заберешься в глухомань да провалишься в яму – где мне тебя искать? И всегда все запоминай!
О да, я запоминал и потихоньку метил все важные объекты: оставлял для себя знаки, чтобы позже считывать, где безопаснее. Я постоянно напоминал себе: смотри в оба! Иначе потеряешься моментально!
Мое появление прибавило братишке Хуану не только хлопот, но и радости. Я видел, что он рад моему присутствию: при виде меня уголки его губ поднимались вверх. В свободную минутку он приходил со мной поболтать и рассказывал мне уйму своих секретов, даже те, что скрывал от Цыжэня. В особой папке для документов братишка Хуан хранил стопку писем от его отца. Он повторял, что письма эти – большой секрет, хотя в чем именно их секретность, было для меня загадкой.
Иногда он читал эти письма вслух, например:
Дитя мое!
В эту самую минуту твой папа рисует тебя в своем воображении. Я смотрю в окно: вокруг меня – снежные горы, вершины из сверкающего, кристально-прозрачного льда. Очень красиво. Над ледяными хребтами – голубое небо, такое ослепительное, что темнеет в глазах. Иногда его застилают облака. Кажется, протяни руку – и дотронешься до этих белых туманных призраков, то парящих над головой, то стелющихся под ногами. Недаром наш отряд называют «Седлающими облака».
Когда поднимается ветер, облака рассеиваются и утекают прочь, вытягиваясь тонкими лентами, похожими иногда на вереницы белоснежных овец или лошадей, а иногда – на стайки фей в развевающихся платьях. Будь ты одним из тех облаков, дитя мое, тебе удалось бы увидеть наш лагерь. Он совсем невелик, но прочно и надежно, как крюк альпиниста, закреплен на снежной вершине. Этот крюк вбит точно в линию границы, он припаян к ней намертво, и пока мы здесь – рубежи нашей родины защищены.
Приезжай сюда, когда вырастешь. Когда ты посмотришь на эти просторы, твой мир уже никогда не будет прежним…
Я слушал его прилежно, хотя почти не понимал, о чем речь. Ведь хорошие друзья должны уметь слушать, не правда ли?
Кроме чтения писем, он развлекал меня рассказами о том, что делал сегодня, чем озабочен. Как он обрадовался похвале