и полезла к ней с объятьями и поцелуями, попутно смахнув на пол тарелку.
Когда мы собрали с пола пельмени и осколки, и, в меру своих скромных способностей, протерли линолеум, Катька сунула мне под нос правую руку:
– У меня-то колечко с бриллиантом, не то, что у Мыжжи! А ты – курица! Весь вечер размахиваю им у тебя перед носом, а ты даже не заметила!
Бриллиант сверкал и переливался. Я завистливо вздохнула:
– Красотища…
– А все фэн-шуй!
Может, мне тоже надо найти этот сектор Супружества и что-нибудь в него положить? Фэн-шуй, конечно, полная ерунда, и всерьез верить в него так же разумно, как искать цветок папоротника. Но с другой стороны, какая разница? Мне терять уж совсем нечего, у меня нет даже жениха-ветеринара. И вообще, никакой личной жизни, только печальные воспоминания и два опубликованных детективных романа. И еще третий, начатый, но ненаписанный, упорно не продвигающийся дальше десятой страницы.
– Ну, и что это за штука такая волшебная?
– Ага! – торжествующе сказала Катька.
Сорвалась с места и ускакала в коридор, откуда вернулась помахивая сумкой. Открыла молнию и извлекла на свет божий нечто невообразимое – маленькую ярко-красную подушечку в форме сердца с золотой петелькой и белой вышивкой «I ♥ YOU».
– Это вот то самое, да? Вот та чудодейственная вещь? – на всякий случай уточнила я.
– Да!
– Все-таки тебя крепко сглазили на той тусовке с участием Верховного Шамана Камчатки, – сказала я. – А Мыжж твою, похоже, вообще в детстве уронили с крылечка.
Катька свирепо сверкнула глазами.
– Говори что угодно! Если ты сама не можешь устроить свое счастье, я сделаю это за тебя, даже если мне придется тебя отлупить и связать по рукам и ногам!
Я захихикала, а Катька снова полезла в сумку и выложила на угол стола какую-то штуку, формой и видом напоминающую то ли хоккейную шайбу, то ли баночку из-под советского черного гуталина – из тех, которые мы в детстве с удобством использовали для игры в классики, наравне с круглыми жестяными коробочками из-под зубного порошка «Особый».
– Что это? – недоуменно спросила я.
– Щас!
Еще немного порывшись в сумке, Катя достала потрепанную книжицу в мягкой обложке, сплошь покрытой какими-то значками и иероглифами. Среди иероглифов затерялась и кириллица. «Краткое пособие по фэн-шуй», прочитала я.
Катька отставила недопитый бокал с вином и ринулась из кухни в комнату. Я свое вино почему-то допила залпом и последовала за ней.
Откинулась крышечка, и то, что выглядело как банка из-под гуталина, оказалось компасом («геомантический китайский компас ло-пань», пояснила Катя). Крошечная намагниченная стрелка находилась в центре большой круглой таблицы с черточками и иероглифами – красными и черными. Основные четыре стороны света были помечены иероглифами, а промежуточные – латиницей. У меня возникло подозрение, что только латинские буквицы и делали компас пригодным к употреблению. При всем моем высоком мнении