на котором коричневыми пятнами расползался замысловатый рисунок.
– Пятно родимое. – кинув короткий взгляд, сказал врач. – Вот видите, вы не помните, что оно было. Это тревожный признак.
– Но его не было. – покачала головой Стеф.
– Конечно, могло вследствие множества травм и после хирургического вмешательства появиться. – врач ещё раз присмотрелся. – Но, конечно, не такое большое. В любом случае это повод наблюдаться. Обратитесь хотя бы в поликлинику по месту регистрации.
Выйдя из больницы, Стефани вызвала такси, доехала до дома и, забравшись в душ, долго сидела без движения под струями горячей воды. Она долго не могла посмотреть на странное изменение кожного покрова на руке, потом всё-таки заставила себя глянуть и ей пришлось зажать себе рот, чтобы не закричать. Стефани только один раз видела такой рисунок и то это было под большим секретом. Она тогда с несколькими студентами за астрономические для простых ребят деньги ездила на какой-то колдовской съезд, изучала ритуалы и хотела писать дипломную работу на тему «Ритуалы, как проводники веры». Она помнила одну женщину, позвавшую только её к своей машине. Там она молча раскрыла ветхую, почти рассыпающуюся книгу, ткнула в точно такой же знак пальцем и, подняв на Стеф потемневшие глаза, сказала:
– Когда ты его увидишь, значит, ты перестала жить. Значит, ты перешла рубеж смерти и снова вернулась. Ты стала другой. Значит, ты сможешь закрывать ритуалами прорехи между мирами.
Тогда Стефани это показалось странной глупостью, и вообще вскоре она поняла, что их развели на деньги, потому что весь съезд был больше похож на пьянку и какое-то неинтересное шоу. Но с тех пор слова той женщины неотступно преследовали девушку, а сейчас, когда она всё вспомнила, ей стало нестерпимо страшно.
Страшно оттого, что ничего нельзя изменить. Страшно оттого, что вчера она умерла…
Глава 2
Тёмную извилистую улицу ночной дождь постепенно превращал в ручей, резкие порывы ветра расшатывали кроны невысоких деревьев, в темноте клацали железом резные металлические вывески, которые так нравились туристам, кое-где хлопали не закреплённые деревянные ставни окон. Единственное светлое пятно, выделяющееся в сумраке, дрожало размытыми тенями на стене дома напротив, отражаясь от вывески «БАР», раздражающей своим миганием.
За залитым мерцающим светом окном внутри находилось всего два человека, которые не торопились в такую погоду покидать уютное тепло. Мужчин разделяла лента барной стойки и явно непростой разговор. Один из них наконец вдруг на что-то решился, поставил на тёмную поверхность столешницы толстостенный бокал с осколками оплавившихся льдинок и поднял глаза на хозяина заведения.
– Почему именно она?
– Ты пришёл ко мне с вопросом, – спокойно ответил бармен, – я тебе на него ответил. Если ты пришёл ко мне, значит, ценишь моё мнение и мне не надо его объяснять. – мужчина пригладил короткую щетину бороды, часто исколотую сединой.
– Я прошу объяснить. Я почти не спал неделю, это не