сейчас слушает только Жака Бреля и Сержа Генсбура, – сказал Мартин. – И я заметил немного Ива Монтана.
– Идёт по твоим стопам, – сказала она и взяла пригоршню чипсов. – Такое уже было, сам знаешь.
Вскоре она уснула, укутавшись в плед и свернувшись, как ёжик. Во сне её лицо казалось детским, каким оно было не так уж и давно.
В детстве на вопрос, кем она хочет стать, дочь всегда отвечала «археологом, или профессором, или и тем, и другим». Взрослые воспринимали это как милое умничанье, но Мартин подозревал, что всё серьёзнее некуда. Она всегда была очень любознательным ребёнком. Он не знал, чем интересуются другие дети её возраста, но был вполне уверен, что это не Помпеи (погребённые в 79 году под пеплом и лавой и превратившиеся в жуткий памятник), не Александрийская библиотека (предположительно сгоревшая во время разграбления города какими-то варварами) и не мифологические истории о капризных и помешанных на власти богах и их проделках (об Афине Палладе, которая родилась из головы Зевса в доспехах и с копьём). Потом она переключилась на майя, Древний Египет, вымирающих животных, царскую Россию и путешествия во времени. Она читала исторические романы, непременно толстые и с сомнительными рисунками на обложках. Появлялись вещи с названиями «Королева Солнца» и «Дочь расы», этими кирпичами её, видимо, снабжал «наркодилер» из школьной библиотеки. Она устроила раскопки на прибрежной полоске рядом с домом бабушки и деда и нашла семнадцать бутылочных крышек, несколько матовых стёклышек и нечто, что, как она надеялась, могло быть костью шпоры игуанодона. В голове у Мартина не укладывался сам факт того, что вся эта информация может храниться в детском мозгу. Она могла сказать:
– А ты знал, что сфинкс в Гизе одинок? Обычно сфинксов всегда двое! – И улыбнуться удивительной, мечтательной улыбкой.
Это было в то время, когда Мартин отчаянно хотел дать что-нибудь дочери – всё что угодно, лишь бы это было то, что дал ей он. Задача усложнялась тем, что Ракель ни в чём не нуждалась. Все куклы она отдала Элису и упорно выселяла из своей кровати мягкие игрушки, за исключением довольно потрёпанного старого тюленя. Но при каждом удобном случае она устраивалась на диванчике в кухне и читала, поэтому он дарил ей только книги, что было даже выгодно, поскольку книги не облагались НДС.
И волосы заплетать он ей не мог. Обычно это делала Сесилия. Когда он пытался, косички получались кривые и слабые.
– Я могу сама, – говорила Ракель и делала себе косы, даже не глядя в зеркало.
Мартин снова попробовал позвонить Густаву, хотя уже было начало двенадцатого.
Никто не ответил.
Он продолжил читать.
8
Из кресла у панорамного окна отлично просматривался вход в Университетскую библиотеку. Каждый раз, когда входил новый посетитель, Ракель смотрела краем глаза, но тот, кто на первый взгляд казался похожим на Эммануила Викнера, всегда оказывался кем-то другим. В какой-то момент она заметила сутулого парня с такой же походкой и в такой же дутой замшевой куртке, как у Александра, и, хотя она сразу поняла, что это не он, сердце вернулось к нормальному ритму только через несколько минут. За последние