чего ты хочешь? – помедлив, повторил вопрос пришелец с юга.
– Я стал другим.
– Всё меняется. Даже камни не вечны.
– Да, но… – Странник с посохом помедлил. Прошёлся пятернёй по волосам. – Это что-то другое, – наконец сказал он. – Я не тот, кого раньше звали Ваха-рыжий. Но… я и не Жуга. Или нет, не так. Жуга – это не совсем я.
Странник с юга поднял бровь:
– Почему тебя это тревожит?
– Я стал злым. Я убиваю.
– Справедливо?
– Не знаю, – ответил тот и тихо повторил: – Не знаю. Но я больше не хочу. В моей душе печаль и пустота.
– Это бывает.
– Я уже забыл, каким бывает счастье.
– А вот это уже хуже. Что ты помнишь?
– Боль.
– А ещё?
– Страх. Печаль. И снова боль. Даже любовь, и та для меня обернулась болью. Порой мне кажется, что я чувствую разлуку раньше встречи. Я мечусь туда-сюда, и всё чаще Сила вертит мной как хочет.
– Ты же всегда знал, где нужно остановиться.
– А теперь не знаю. – Он поднял взгляд. – Я просто устал от всего этого. Я больше ничего не могу дать. Я больше ничего не хочу брать. Мне хочется отбросить своё имя.
– Опасно даже просто взять себе имя. Ещё опаснее играть с ним в такие игры.
– Пускай.
– Разок ступив на этот путь, уже нельзя вернуться. Ты потеряешь больше, чем найдёшь.
– Пускай.
– У каждого своя ноша.
– Может быть. Но что за радость нести её без толку?
– Так ли уж без толку? – усомнился странник с юга.
– Пока я только убивал.
– Помогая другим!
– Так можно оправдать всё что угодно! Я так не хочу.
– А как ты хочешь?
– Мне надо знать, стою ли я хоть чего-то сам по себе.
– Ты видел, как растёт трава. Ты видел тени на воде и танец ветра под луной. Неужели тебе этого мало? Многие умирают, не узрев и малой толики этой красоты.
– Я видел горе, кровь и разрушения.
– Ты познал дружбу и любовь.
– Я познал разлуку и предательство.
Странник с юга покачал головой:
– С такими мыслями ты не найдёшь своего пути. Ты сам себе враг.
– Пускай так, – кивнул парень с посохом. – Но что мне теперь делать?
– Ищи того, кто враг твоего врага.
– Но ты выполнишь мою просьбу?
– Будь по-твоему.
Странник в безрукавке склонил в согласии рыжую голову и медленно растаял в воздухе. Воцарилась тишина. Тот, кого раньше звали Жуга, остался стоять, опираясь на посох, затем вздохнул, огляделся и медленно двинулся в лес, обходя седые камни.
Возле большого куста лещины он задержался, заприметив на ветке два орешка, невесть как уцелевших с осени. С минуту он молча на них смотрел, чему-то улыбаясь, сорвал их и скрылся за деревьями.
Пушистый заяц в зимней шубке вылетел стремглав на середину поляны и замер столбиком, торчком наставив уши. Вздрогнул, заслышав далёкий охотничий рог, рванул бегом и запетлял