Шлоссер.
Жуга присмотрелся.
– А ведь ты тоже был на берегу вчера, когда нас били… Или я не прав?
– Я не виноват! – вскричал тот. – Был, каюсь. Каюсь, каюсь! Но это Гельмут затеял!
– Гельмут? Это который? Длинный?
– Да. Я не знаю, но в него как бес вселился после кабака. Он и приятель его…
– Пёс с ним, с приятелем, – нетерпеливо перебил его Яльмар. – Где он, этот Гельмут? На берегу? Когда вернётся?
Моряк наморщил лоб.
– А… какой сегодня день?
– Среда.
– Тогда завтра утром.
Викинг вынул нож, разрезал верёвки у пленника на ногах и легонько подтолкнул его к выходу, от чего тот едва не упал.
– Ладно уж, иди грейся. Да смотри у меня! Пацана ли, девку тронешь – пришибу.
– Попить бы, господин Яльмар…
– Обойдёшься.
Яльмар деловито осмотрел свёрнутый парус, задержался у борта по малой нужде и вдруг разразился проклятиями.
– Что стряслось? – окликнул его Жуга.
– Лодка пропала!
За снежной пеленой трудно было что-либо разглядеть. Лодка, препорученная заботам Яна, исчезла. Янко ещё пытался оправдываться, но Яльмар наорал на него и долго потом ходил по палубе туда-сюда, ворча и ругаясь.
В одном из сундуков Жуга обнаружил свой полушубок и, поскольку делать больше было нечего, повалился на лежак и забылся тяжёлым сном, проспав до вечера.
– Придётся ждать, – снова нарушил молчание викинг. – Без лодки нам до берега не добраться, разве что корабль к причалу подвести.
– А это можно? – спросил Жуга. В его рыжих волосах серебрились снежинки.
– Был бы драккар – запросто. А эта лохань только под парусом и ходит. Да и были бы вёсла, кому грести – тебе да мне? Или придурку этому немецкому? Тьфу… – Викинг сплюнул и поправил шлем. – Да и ветер сегодня неподходящий…
– Значит, никак?
– Пока никак.
Быстро темнело. Жуга потянулся, разминая затёкшие ноги. Посмотрел в сторону маяка, на вершине которого разгорался сигнальный огонь, и нахмурился.
– К чему бы это, а?
– Известно к чему! – усмехнулся Яльмар. – Шторм идёт. Восточный ветер – дело такое, да… Ну, мы-то в гавани, нам бояться нечего.
– Хорошо бы. – Жуга с сомнением потёр подбородок и встал. – Пойду к Зерги, проведаю как она там.
– Дело, – кивнул Яльмар. – Присматривай за ней, раз уж исцелил.
– Проклятие! Говорю же, это был не я!
В каюте спали. Несмотря на растопленную печь, здесь было холодно. Палуба ходила ходуном. Ганзеец шумно сопел, привалившись к стене и сунув связанные руки между колен. Слева, замотавшись в одеяло с головой, калачиком свернулся Ян. Третий, и последний, лежак достался ученице колдуна – друзья придвинули его к печке. Жуга притворил дверь, подбросил угля, присел на край лежанки и некоторое время молча рассматривал спящую. Сейчас, вглядываясь в эти тонкие черты лица, такого хрупкого и живого в своей красоте, он почти готов был поверить, что ошибся, решив тогда на палубе, что она мертва.