кровати – я поесть принёс.
Зерги отбросила одеяло и встала, пряча лицо.
– Мне… надо выйти, – глухо сказала она. Корабль качнуло, девушка еле устояла на ногах. Жуга подскочил:
– Я помогу.
– Нет! Я… сама.
Дверь за ней закрылась.
– За борт не упади! – крикнул ей вслед Яльмар, топором нарезая колбасу, и подмигнул Жуге. Тот всё ещё смотрел на дверь, недоумевая. Повернулся к викингу:
– Куда она?
– Дык пиво… – усмехнулся Яльмар и развёл руками. – Сколько ты ей наливал?
– Кружку… – ошеломлённо ответил Жуга, посмотрел на Яльмара, и оба, не сдержавшись, расхохотались.
Никто не приплыл ни утром, ни вечером. Яльмар ничего не сказал по этому поводу, лишь стоял на палубе, глядя в небо и мрачнея с каждым часом.
– Что призадумался? – спросил Жуга, подошедши к варягу. – Или опять стряслось чего?
– А то не видишь? – проворчал тот и пояснил: – Ветер переменился.
– Так, может, к берегу подойти попробуем?
Яльмар содрогнулся.
– Ты что, с ума сошёл? Хуже нет ничего, чем идти под парусом при северном ветре! Нас в щепки разнесёт! Видишь – даже ганзейцы, и те не рискнули сегодня приплыть. Да… Вот. – Он запахнул куртку и снова посмотрел на небо. – Пойду-ка я погреюсь.
Жуга проводил его взглядом и вздохнул. Покосился на море. Наверное, варяг был прав: волны и впрямь стали выше и раскачивали корабль всё сильнее. Вершины их запенились барашками. Становилось холодно.
Хлопнула дверь, и травник обернулся.
То была Зерги или как там её звали по-настоящему. Жуга так и не узнал, ни кто она, ни откуда: разговорить её не удалось. После всех этих событий её мучила жажда, но от пива сразу накатила апатия, и всю оставшуюся ночь девушка пролежала молча, закутавшись в одеяла и отвернувшись к стене. Лишь под утро, раздобыв невесть откуда иголку с ниткой, стянула куртку и занялась оторванным рукавом.
– Хвала Одину, кажись, оклемалась, – сказал по этому поводу Яльмар, сцеживая из бочонка очередную кружечку. – Если баба берётся за иголку – жить будет.
– Шить? – переспросил Жуга, толком не расслышав.
– И шить тоже, – снисходительно согласился варяг.
Вот и сейчас она, ни слова не говоря, подошла к борту и долго смотрела то на море, то на серые, занесённые снегом улицы. Её волосы свалялись, зелёная, подбитая войлоком куртка была мятой и грязной, слева на спине расплылось громадное пятно засохшей крови. Но всё равно смотреть на неё было приятно. Жуга, во всяком случае, мог бы смотреть очень долго, не обращая внимания на снег и ветер. «А девчонка-то красивая, – подумалось вдруг ему. – Немудрено, что под личиной пряталась. Такой никто проходу бы не дал. И арбалет бы не помог…»
– Не смотри на меня, – сказала вдруг она.
– Это ещё почему? – Жуга опешил.
– Не надо. Не хочу, чтоб ты видел меня… такой.
– ?..
– Не притворяйся дурачком. – Зерги фыркнула и отвернулась. – Нашёл чего смотреть – лицо немытое, волосы нечёсаные… тряпки эти дурацкие! Кровь, грязь… губа разбита…