где была одна молодёжь, и они творили чудеса, обращая в бегство тысячные толпы красных. Но это было где-то, а на долю Петра пока выпало пару раз нести караул у штаба армии, на Пушкинской, и пару раз на вокзале. Вот и все подвиги.
Сейчас Петя снова в карауле. Раннее утро, скоро смена и завтрак. Сквозь туман он вдруг видит быстро идущего по тротуару человека в надвинутой на лоб кепке. У него что-то зажато под мышкой. Он кажется Пете подозрительным.
Петя поворачивается к напарнику, бывшему студенту Воронову.
– Я сейчас проверю, куда он пошёл и вернусь.
Петя снимает с плеча винтовку, передёргивает затвор и выходит за ворота. Туман густой, словно молоко. Петя вспоминает романы про индейцев и крадётся как можно тише.
Впереди обрисовывается силуэт недавнего прохожего. Он возится у решётки окна казарменной столовой, что-то приматывает.
Петя делает ещё два бесшумных шага. Штык почти упирается в спину человека в кепке.
– Эй, товарищ… – тихо шепчет Петя.
Человек в испуге отшатывается от окна, а потом от штыка, направленного теперь прямо в сердце. Прижимается к стене.
Петя с удивлением узнаёт в человеке гимназиста-второгодника, известного бунтаря, отчисленного в прошлом году, Ивана Самохина.
– Самоха? Я Пётр Теплов, помнишь?
Самоха таращит на него глаза. Молчит.
– Чего это ты тут делаешь? Отойди-ка от окна!
Петя видит примотанный к решётке окна свёрток. Из него торчит бикфордов шнур. Скоро завтрак. Он всё понимает.
– Самоха? Ты что, взорвать нас всех хотел?
– А то не видишь, – зло ответил Иван и сплюнул.
– Самоха. Мы с тобой за одной партой сидели, помнишь? Я тебе списывать давал, за тебя директора просил. А ты?
– А мне плевать! У меня приказ. Революционного комитета. Считай, самого Ленина. Понял?
– Нет, Самоха, не понял. Мне что Ленин, что чёрт, что дьявол. Своего ума у тебя нету?
– Своим умом не вышел, сам знаешь. Оттого ненавижу вас, первых ученичков. Стреляй, стреляй, чего там рассусоливать!
– Нет, Самоха. Не в этот раз. Уходи. Быстро!
Самоха мгновение помялся, повернулся и побежал. Прежде чем исчезнуть в тумане, он зло крикнул:
– Дурак ты, Теплов. Нас больше! И мы вас жалеть не будем.
Петя два раза стреляет в воздух и начинает осторожно отматывать адскую машину от решётки окна.
Февраль 1918 г.
В начале февраля положение на фронтах ухудшилось. Таганрог оставили ещё в январе. Пал смертью храбрых герой – Чернецов. К Ростову и Новочеркасску красные подступали с трёх сторон. И без того крохотные силы добровольцев таяли.
– Петя, ну как ты? Повидался?
– Да, мама привет передаёт. Она, кажется, вздохнула свободней, смирилась. А как твои?
– Мои ничего. Папа и Ксюша в лазарете, рядом, ты же знаешь…
Петя и Ксения виделись пару раз. Всё на бегу. Ксения как-то вдруг резко повзрослела, посерьёзнела. Раньше её глаза при виде Пети зажигались как две электрические