румяный, он был, как всегда, гладко выбрит, сильно надушен. Ответив на обычное приветствие «Хайль Гитлер!», адмирал внимательно осмотрел пришедших с головы до ног, а затем, насвистывая какой-то опереточный мотив, стал шагать из угла в угол своего обширного, хотя и немного мрачного кабинета. Установилась долгая, неловкая пауза, и со стороны можно было подумать, что Пиккенброк, Вейцель и Крашке изо всех сил стараются запомнить насвистываемый господином адмиралом мотив – столь сосредоточенны и серьезны были их лица. Разумеется, все продолжали стоять.
Наконец Канарис подошел к своим подчиненным и коротко бросил:
– Вчера фюрер спросил меня об «операции Сириус».
И, метнув выразительный взгляд, опять начал измерять кабинет своими длинными крепкими ногами. Пиккенброк и Вейцель переглянулись и стали еще более сосредоточенно слушать мотив, который вновь начал насвистывать Канарис. Именно в этот момент в кабинет влетел без обычного стука в дверь адъютант Канариса и, бледный от волнения, едва сумел пролепетать:
– Господин рейхсфюрер СС!..
– Что?! – вскричал Канарис, не веря собственным ушам. – Что?!
– Господин рейхсфюрер… – снова пролепетал адъютант и тут же замолк.
В кабинет неторопливо входил Гиммлер. Пиккенброк, Вейцель и Крашке судорожно вытянулись по команде «Смирно!» Канарис бросился навстречу Гиммлеру, впервые удостоившему своим посещением этот кабинет. Адъютант Канариса сразу вышел из комнаты.
– Здравствуйте, адмирал Канарис, – произнес Гиммлер, даже не взглянув в сторону Пиккенброка, Вейцеля и Крашке, – я заехал информировать вас об одном соглашении.
– Як вашим услугам, господин рейхсфюрер СС, – ответил Канарис, старательно подвигая к Гиммлеру глубокое кожаное кресло. – Позвольте представить вам моих сотрудников: генерал-лейтенанта Пиккенброка, полковника фон Вейцеля – нашего военного атташе в Москве – и господина Крашке…
Гиммлер неторопливо уселся в кресло и, взглянув на застывших подчиненных Канариса, улыбнулся и сказал:
– Очень хорошо. Генерал Пиккенброк мой старый знакомый, о полковнике Вейцеле я слышал как о способном человеке, а господин Крашке, говорят, тоже настоящий немец и опытный разведчик. Они все, если не ошибаюсь, работают по русскому профилю?
– Так точно, господин рейхсфюрер СС, – отчеканил Канарис, ломая голову над вопросом, чем вызван этот необычайный визит.
– В таком случае, – продолжал Гиммлер, – эти господа могут принять участие в нашем разговоре…
И, вытащив из кармана своего черного кителя аккуратно сложенный лист, Гиммлер привычно поправил пенсне, с которым никогда не расставался, и подчеркнуто деловым тоном начал:
– Вчера, по личному приказанию фюрера, господа, я и рейхсминистр фон Риббентроп подписали соглашение, имеющее отношение и к вашему ведомству, дорогой адмирал. (Канарис при этих словах почтительно склонил голову.) Я не стану зачитывать этот документ целиком, суть его очевидна