вам за разъяснение…
– Это особенно важно для работы в Москве, – осторожно начал Пиккенброк, – если учесть настроения нашего посла господина Шулленбурга…
– Какие настроения вы имеете в виду, генерал? – быстро спросил Гиммлер.
– Об этом с большим знанием вопроса доложит полковник фон Вейцель, – сразу ответил Пиккенброк, решив на всякий случай остаться в стороне.
«Проклятая лиса, – подумал Вейцель о Пиккенброке, – свалил все на меня!»
– Что же вы можете доложить, полковник Вейцель? – спросил Гиммлер, не отводя взгляда от Вейцеля, соображавшего, как ему ответить, чтобы угодить рейхсфюреру СС.
– Господин фон Шулленбург, – начал Вейцель, – разумеется, опытный дипломат, вполне преданный отечеству, но, господин рейхсфюрер СС, мой долг солдата прямо заявить о том, что господину фон Шулленбургу, при всем моем к нему глубоком уважении и понимании его заслуг…
– Скажите, полковник, – перебил его Гиммлер, – вы произносите юбилейный тост или докладываете суть дела своему начальнику и рейхсфюреру СС?
У Вейцеля отлегло от сердца. Он понял, что хотелось бы услышать Гиммлеру.
– Я хочу быть объективным, господин рейхсфюрер СС, – уже уверенно сказал он, – но считаю своим долгом прямо заявить, что наш посол неверно информирует фюрера о положении в Москве.
– Так, так, – с нескрываемым интересом промолвил Гиммлер. – Продолжайте, полковник, это очень, очень любопытно.
– Господин посол является сторонником мирных отношений с Советским Союзом, – продолжал Вейцель, – и это ослепляет его. Господин посол уверяет фюрера, что Москва не намерена нападать на Германию, что она не готовится к войне, а я убежден в обратном.
– И вы правы, полковник, – бросил Гиммлер, – я тоже убежден в этом.
– Скажу больше, господин рейхсфюрер СС, – еще увереннее начал Вейцель, окрыленный столь лестным замечанием Гиммлера, – я в глубине души теряю политическое доверие к господину фон Шулленбургу…
– Неужели? – протянул Гиммлер таким тоном, что становилось ясным, как приемлема ему и такая крайняя позиция.
– К сожалению, – со скорбной миной произнес фон Вейцель, – я не считаю себя вправе это скрыть. Мои расхождения с господином послом особенно значительны в оценке оборонной мощи Советского Союза. Господин фон Шулленбург, увы, весьма слаб в военных вопросах, и его утверждения, что Советская Армия – это реальная, хорошо слаженная, отлично подготовленная сила, глубоко ошибочны и вредны.
– Вредны? – в том же тоне спросил Гиммлер, совсем уже благосклонно глядя на Вейцеля.
– Да, вредны! – твердым тоном солдата, уверенного в своей правоте, ответил Вейцель. – Вредны потому, что они объективно являются дезинформацией, а дезинформация в таких вопросах равносильна предательству Германии! – с наигранной горячностью закончил Вейцель.
Уже поздно вечером, отдыхая в своей вилле в Нейдорфе, в пригороде Берлина,