резко и излишне громко выпалил Марко, – я т-тоже уеду. Т-только не в-в-в Россию, а в-в С-С-ША.
– Ты же не любишь американцев.
– Я б-буду шпионом.
Хана хмыкнула. Марко погасил фонарик. Из зарешеченного квадрата в туннель проникал электрический свет. Журчала вода. Ребята сгруппировались у отверстия. Хана бегло оглядела сосредоточенного Марко и перевела взор на решетку.
В ванной кто-то был. Хана не видела человека, но отчетливо слышала, как он кряхтит. Сердце забилось сильнее. А раскатистый, басовитый звук испускаемых газов и последовавшее сопение заставили подавиться слюной. Прямо под ними мужчина тужился на унитазе!
Хана пальцами прищепила нос. Марко выпучил глаза, гримасничая. Хана пихнула его плечом: пошли отсюда! Он повиновался. Мелькнуло оконце на кухню. Заструились шершавые стены. Отойдя на приличное расстояние от «газовой камеры», Марко прокомментировал:
– В-вот это канонада!
– Как тромбон! – подтвердила Хана.
Хотелось, чтобы приключение не кончалось. Чтоб они выбрались из потайного лаза в Доме цветов или даже во чреве станции «Вуков споменик» и пошли есть мороженое. А завтра снова вернулись в шахту следить за блондинкой с дойками и пердящим дядькой.
– Х-Х-Хана, – прошептал Марко изменившимся голосом, – б-без тебя у м-меня не б-будет друзей.
– Ты дружишь с Младеном и Вуком, – возразила Хана.
– Они придурки.
– Ты тоже придурок, – Хана улыбнулась.
– З-знаешь…
Но она не узнала. Так и не узнала, что он пытался сказать этим своим странно взрослым голосом во мраке.
Перебивая на полуслове, залаяла собака. Не сговариваясь, Хана и Марко проползли мимо чьей-то темной ванной к чьей-то светлой кухне и, сгрудившись, увидели источник тявканья. Йоркширский терьер нарезал круги по линолеуму, истерично лая на вентиляцию.
– Он нас учуял! – шепнула Хана. – Хороший песик.
Терьер оскалился.
– Ты чего? – Женщина в махровом халате, с обмотанной полотенцем головой, вошла на кухню – Хана отпрянула. – Проголодался?
Терьер запрыгал, отрывисто гавкая, указывая кормилице на незваных гостей.
«Интересно, – подумала Хана восхищенно, – подними она голову, заметит нас за решеткой? А если заметит – завизжит? Потеряет сознание?».
Женщина насыпала в миску собачий корм.
Марко потормошил зазевавшуюся Хану. Стараясь не шуметь, они поползли по трубе.
– Я тут еще не б-был. В шестом п-подъезде.
Хана поразилась, как далеко они забрались.
– Ого! – сказал Марко.
Оконце, к которому они приблизились, было неярко освещено. Решетка отсутствовала. Сообразив, как сильно они рискуют, Хана прикусила язык и импульсивно дернула приятеля за рукав. Он просигналил глазами: все в порядке! Прополз на метр, позволяя Хане заглянуть в проем.
Дверь была отворена, и солнечный свет падал в коридор из кухни. Дно ванны покрывал слой чего-то черного. Веяло затхлостью, засорившейся канализацией, гниющими овощами. Приставив палец к губам, Марко включил фонарик и поводил лучом по ванне. В ней будто