над погребальном костром, вознесся в небеса.
– И пусть его отец не смог увидеть, не смог он поцеловать и не смог обнять он своего сына, а сын сына, но он знал, он был уверен, что из его маленькой клеточки, что из его любви, вспыхнувшей, как далёкая новая звезда в миллиардов лет от нас в глубинах бесконечного Космоса, как и он, вспыхнув на этой земле раз, он смог хоть раз полюбить, хот раз ощутить настоящее неземное счастье, которое и рождает затем нашу бурную жизнь, и всё наше бытие.
– И рано покидая этот мир, Илья не был бы разочарован, он не мог бы понять и осознать, как его жизненная свеча, еще не вспыхнув, была задута бурными ветрами этой жизни на берегах Тихого океана нашей огромной планеты Земля.
– Да и не важно для нас всех уже сегодня был ли он истым чукчей, кровным здешним камчатским коряком, ветвейваямским ли нымыланом, а то и русским или может быть тем таким теперь свободолюбивым американцем, плененным ими же негром или желтокожим китайцем, пусть даже мусульманином или верующим буддистом, покорным воле нашего Бога христианином или откровенным протестантом, – мы знаем это достоверно, – после того, как его пепел развеялся по земле ничего уже и ни для кого из нас оно вовсе не важно.
– А важно только то, что он здесь был, что он остался в памяти его сына, в памяти его любимой им жены, да и в нашей памяти и в вечной памяти всех наших предков.
И сегодня, нам интересен этот парень Илья Нуилгит и нам интересен его незамысловатый рассказ о своей такой короткой и быстротечной его жизни, его рассказ, который мы в меру своих сил и понимания попытаемся литературно обработать и передать именно в том виде и так, как в своём сознании запечатлели его повествование о себе при встречах не раз с ним в таких далеких отсюда Тиличиках. Мы уж наверняка попытаемся и постараемся, не искажая его личного восприятия этого обширного мира, раскрывшегося перед ним, пройти вместе с ним его же той узкой извилистой тропой и его земною тропиночкою…
***
Учась в школе-интернат в Елизово он начал пить пиво с ребятами уже в 13 лет, а курить пытался еще здесь в Тиличиках в 10 лет, а уже в 14 лет, будучи в лагере труда и отдыха в районе Паратунки первый раз попробовал он курить травку-коноплю. Сделав первую затяжку и ощутив кружение в голове он понял, что травка ему не понравилась – сначала голова у него так сильно кружилась, а затем в его желудке такие спазмы, даже легкая тошнота, хотя другие ребята неостановимо хихикали и затем еще долго хором хохотали, веселись, прыгали, лежали под кустами и с кем-то разговаривал, замирали, вели активные беседы и… И может он, и продолжил бы курить травку, но каждый косячок для него стоил денег, а где их взять интернатовцу, отец умер, мать больная в Каменском, без пенсии, а младший брат Павел в интернате в поселке Палана, сестра Ульяна замужем в селе Манилы, сама не работает, уже третьего сына она родила и ухаживает за ними, а её молодой муж где-то в районе бухты Наталии пасет оленей…
И сейчас,