появилось сильное волнение и недопонимание.
Он смеялся от отчаянья, захватившего его сердце. Он снова наступил на те же грабли. Снова был одурачен и снова обманут. И стоящий за спиной девушки человек был так же во всем этом замешан.
– А я все гадал, почему именно я стал просто иигрушко? Дурак – вот кто я.
Дурак. Всего одной фразой парень описал свое состояние.
Дурак из-за того, что поверил красивой девушке. Дурак из-за того, что не заметил обмана. Дурак по причине того, что поддался желаниям и попался в ловушку.
– Ну, не стоит себя так обижать. Все же ты подарил мне замечательный месяц. Ричард, открой мне дверь.
– Уверена?
– Да, прежде чем все закончится, я хочу сделать кое-что. Тем более, его хорошенько побили и даже сломали кости на ногах и руках.
– Жестока, как и всегда, моя дорогая Генриетта.
Эти слова стали новым колом в сердце юноши, и он даже не мог сопротивляться. Он позволил себя развернуть и приподнять грязную рубашку.
На спине виднелась печать раба. Печать, которой клеймятся дети, рожденные в общине рабов. Когда ребенок рождается в таком сословии, на него накладывается несмываемая печать, которая растёт точно так же, как и тело ребенка.
Вечное напоминание о том, кто он есть.
Достав волшебную палочку Генриетта создала огонь и выжгла на теле парня слово «Свинья».
Спину обожгло, а боль заполнила все. Он пытался вырваться, но не мог и поэтому все что он мог делать это кричать от боли и от жаркого огня, что выжигал на его спине это жестокое слово.
– Раз родился бесправной свиньей, то ты должен быть свиньей.
В этот раз парень стиснул зубы. Стресс, что он испытал, исчез. Теперь на его месте появился гнев.
Вы… значит я для вас всего лишь игрушка!!!!
Зубы впились в губы, и небольшая струйка крови начала стекать по подбородку. Повернувшись на спину, он смотрел на ту, кому доверился и кого полюбил. На ту, кто растоптала все его чувства.
– Генриетта, ты…
– Я? И что я? Гениальная и непредсказуемая? Ты ведь это хочешь сказать?
– Ты шлюховатая свинья!
Вместе с этим криком парень плюнул девушке в лицо.
Поражённая тем, что по ее прекрасной щеке стекает плевок, девушка не знала, что и сказать. Низость, самая настоящая низость и самая большое неуважение.
– Вот черт! Если бы я знал, что все будет так, то отжарил бы тебя в тот момент, когда ты предлагала на ручках себя потащить! Всяко лучше, чем в кустах клещей да муравьев гонять! Нет, я бы тебя так оприходовал, что месяц бы ходить не могла, а потом бы и брюхо вздулось! Вот бы был скандал! Да что там скандал, ты бы так была унижена, что и после смерти б не отмылась от такого позора! Самое то для такой потоскухи!
– Нахальная мразь!!!
Громкий крик девушки прошёлся по тюрьме.
Оскалив молочно-белые зубы, Генриетта приподняла подол платья и пнула парня в бок. Боль прошлась