моем лице растянулась усмешка, и все мое беспокойство как рукой сняло.
«Это что, блокнот со стихами?» – не успокаивался мой кинжал.
Мой взгляд упал на маленькую записную книжку в кожаной обложке, и я покачала головой.
«Ни за что. Это неправильно», – отрезала я.
«Это же просто стихи, а не личный дневник», – настаивала Сэра.
Я застонала.
«Ладно, но только одним глазком и только потому, что мне скучно».
По вечерам, когда я приходила сюда почитать учебники, Линкольн обычно писал что-то в этой записной книжке и играл на гитаре.
Схватив блокнот, я пролистала страницы до самой последней записи.
Голубой омут глаз, что полон эмоций,
Золотой блеск волос меня греет, как солнце.
Ее любовь словно…
Дверная ручка задергалась, и я сразу отбросила записную книжку, не дочитав стихотворение. Она заскользила по столу, ударилась о стену и шлепнулась на скамейку.
– Эй, – сказал Линкольн, заходя внутрь.
– Я тут! – взволнованно воскликнула я.
Боже мой, эта песня звучала так, словно она была обо мне. Мои щеки раскраснелись от смущения.
«Какой романтик», – проворковала Сэра.
– Все нормально? – Линкольн нахмурился и подошел ко мне. Я торопливо подвинулась, чтобы он мог сесть рядом.
– Да, отлично. Вот, сижу, ничего не делаю, – нервно рассмеялась я.
Линкольн нахмурился еще сильнее.
– Я имею в виду то, что случилось с твоим братом. Ты в порядке?
Из-за книги со стихами я совсем забыла о сегодняшнем Пробуждении.
– О, нет. Я не в порядке. Майк выглядел таким напуганным! И я не знаю этого Кларка, но он производит неприятное впечатление. Мама ужасно разволновалась.
Пока я делилась своими переживаниями, Линкольн медленно гладил меня по спине.
– Я просто хочу получить передышку! – воскликнула я. – Сначала я получила черные крылья, потом на меня свалилось это безумное пророчество, якобы я должна убить Люцифера, и, наконец, эта проклятая метка. Разве этого недостаточно?
Он понимающе кивнул:
– Достаточно. Даже более чем достаточно. Но вместе мы со всем справимся.
– Майк сказал, что начальник моей мамы постоянно урезает ей зарплату, и я боюсь, что ей не хватает даже на еду. Она не станет жаловаться, даже если ей будет совсем тяжело.
– У меня осталось еще десять тысяч от страховки. Она может забрать их себе.
Моя грудь сжалась от нахлынувших эмоций. Кто этот невероятный мужчина и за какие заслуги он достался именно мне? Я его не заслуживала.
– Нет, я отправлю ей немного денег со своей зарплаты. Но, Линкольн… ничего себе. Спасибо тебе большое.
Он смотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами, и я словно впервые увидела его растрепанные темные волосы и полные губы. Все тревожные мысли мгновенно улетучились из моей головы.
Должно быть, Линкольн заметил смену моего настроения, потому что он посмотрел на мои губы, а затем снова поднял глаза.
– Я тебя люблю, – нежно прошептала