вдруг с жаром выкрикнул Бердышов по-гольдски.
В руках у Юкану сверкнула длинная сирнапу – палка с зажатым в нее клинком. Василий быстро кинулся к чужим постромкам и перерезал их ножом, а Юкану ударил по голове рослого погонщика. Упряжка запутала его в поводках и, с воем ринувшись вперед, потащила по снегу.
Иван, как зверь, рывком кинулся к нарте нойона.
Дыген пронзительно закричал. Он силился обернуться к своим спутникам, но тяжелая теплая одежда мешала ему. Иван застрелил его в упор. Родиону сбоку видно было, как старый разбойник тряхнул простреленной головой, откинулся на спину, перевернулся и повалился ничком в снег. Следом за ним, словно убитый тем же выстрелом, рухнул со своих нарт погонщик первой упряжки и, провалившись в глубокий сугроб, остался лежать неподвижно. «Не с испугу ли помер? – подумал Иван. – Вот как бывает! Или притворяется?»
– Эй, Родион, не зевай! – вдруг крикнул он. – Стреляй!
На первые нарты вскочили двое спутников Дыгена. Один из них погнал собак стороной, а другой, чтобы облегчить сани, на ходу выбрасывал грузы. Однако по целине, в глубоких снегах псы продвигались медленно.
– Стреляй, Родион! – прикрикнул Бердышов.
Родион дважды выстрелил из штуцера и, не дав им далеко отъехать, выбил одного из нарт.
Погонщик, на ходу кидавший мешки, упал.
Его товарищ, яростно колотя собак палкой, быстро удалялся. Юкану и Василий надели лыжи и, вооружившись копьями, побежали вдогонку.
Иван опустился перед Дыгеном на колени и расстегнул на нем лисью шубу. Под ней была стеганая шелковая кофта с серебряными шариками-пуговицами.
– Ну, теперь надо разобраться, сколько он жиру нагулял, во сколько наши грехи оценены.
За поясом Дыгеновых ватных штанов Иван нашел вместе с разными мелкими вещами небольшой, но тяжелый мешочек. Развязав его, он высыпал на руку кучку золотого песку.
– Эй, смотри, чего нашлось, – обратился он к Родиону. – Золотишко!
Подошел побледневший Родион.
Иван вытаскивал из мешочка мелкие щербатые самородки.
Издалека донеслись слабые крики. Мужики обернулись. Остановив собак, Юкану и Василий расправлялись с последним спутником Дыгена.
– Ну вот и все! Отвоевались! Вот и забили тигру. Та, паря, с шерстью, кошка была, а тигра-то, вот она лежит!
Глава двадцать девятая
Пурга намела в Тамбовке сугробы вровень с избами.
«Завалины было потаяли, – думала Таня, с трудом пробираясь по глубоким сугробам, – а вот опять буран».
Девушка забежала к соседям. Арина Шишкина, высокая худая женщина, стоя у стола, разливала молоко по крынкам.
– Дуняши нету? – спросила Таня.
– Сейчас зайдет.
– Татьяна, что ли, пришла? – не поворачивая головы, спросил Спиридон.
Татьяна обернулась.
В углу при свете сального огарка мужик зачищал напильником железо, делал какую-то новую часть к ружью.
Спиридон,