мы закончили.
Студия разразилась аплодисментами. Перед столом ведущих вырос Шон.
– Мне понравилось, что ты назвала это скандалом, – сказал он, блестя вспотевшим лбом. – Пикантно.
– Спасибо за помощь, – ответила Пейтон.
Сердце выскакивало из груди. Она вытащила наушник и рухнула в кресло.
– Отличная работа, – сказал Джим, вынимая наушник.
Он встал, возвышаясь над Пейтон и Шоном. У Джима была фигура бывшего футболиста, и он не упускал случая напомнить о своем славном прошлом, почти бессознательно роняя фразы: «Когда я играл за Клемсон», «В мою бытность квотербеком», «Нет лучшей школы жизни, чем университетский футбол». Всякий раз, когда он это говорил, Пейтон хотелось опрокинуть стопку «Егермейстера».
– Ладно, девчонки, я пошел, – объявил Джим, растянув губы в ухмылке, чтобы показать, что его ничуть не напрягает ориентация Шона. – Прекрасных выходных. Ведите себя прилично.
Он помахал мускулистой рукой и направился к своей гримерке.
– Фу, это у него «Драккар»? – наморщил нос Шон и указал на дверь кабинета. – Зайди ко мне, Пейтон.
Пейтон отстегнула микрофон и, вскочив, спросила:
– Что-то еще известно?
– О чем?
– Об этой истории с колледжами! Мы ведь уже освещали эту тему, так? Она тянется до сих пор?
Пейтон торопливо шагала за Шоном по коридору. Он толкнул дверь в свой кабинет и уселся за стол.
– Тема вечная. Держу пари, что половина моего выпуска попала в Станфорд благодаря гребле или волейболу. На худой конец, теннису. Сплошные спортсмены. Идиоты-родители, конечно, перегнули палку, но всем известно, на что способны обеспеченные люди, чтобы засунуть своих отпрысков в Лигу плюща.
Шон протянул Пейтон бутылку воды, и она только сейчас осознала, что умирает от жажды. Дыхание восстановилось.
– Да, ты прав. Такое происходит сплошь и рядом. Только эти родители, вероятно, слишком далеко зашли. Помнишь, как те, что подменили фотографии своих детей и заплатили другим людям, чтобы сдали за них экзамены. Как так можно?
– Согласен.
На столе зазвонил телефон.
– Да. Иду.
Шон опять встал.
– Мне надо бежать. Если не увидимся до твоего ухода, хороших выходных.
Продюсер чмокнул ее в щеку и закрыл за собой дверь. Эта маленькая любезность пришлась как нельзя кстати: Пейтон вдруг резко затошнило – наверное, от прилива адреналина. «Задержанные родители совсем не такие, как я и тысячи других, готовых на все, чтобы предоставить своим детям все возможные преимущества», – подумала она. Тем не менее беспокойство не утихало. Зачем вновь поднимать эту тему, после того как первая серия благополучно похоронена?.. Пейтон допила воду до последней капли, упала на колени и извергла все содержимое желудка в элегантную мусорную корзину Шона.
Через каких-то тринадцать минут – рекордное время! – она уже выходила из «Убера» на углу Семьдесят четвертой улицы и Медисон-авеню, где расположился на втором этаже высокого лофта