палками, а потом умоляете, чтобы он попил вашей глупой кровушки. Но ты умный, ты быстро передумал.
– Я не умный, я хилый. И очень устал. И очень хочу домой. И не имею привычки верить в себя и свои силы. Кусай быстрее, можешь хоть насмерть закусать, лишь бы это все скорее кончилось.
– Зачем насссмерть? Гагус честный и исполнен сострадания. Гагус выпьет всего четыре… нет, пять глоточков и покажет тебе путь наверх. Зато в следующий раз, когда ты сюда упадешь, ты уже не будешь спорить и обижать Гагуса, потому что будешь уже знать, что Гагус – единственный ключ от дверей и единственный ответ на твои мольбы.
Шепча все это, разумная слизь выбрасывала из своего тела длинные отростки, которые поползли и впились мне в руки, в шею и в загривок. Послышалось мерное и даже в чем-то мелодичное урчание. Гагус вздувался и опадал, мурчал, как самая жуткая кошка в мире, толкал меня горячими присосками. Мне стало странно спокойно и очень захотелось спать.
Из состояния дремоты меня вырвал вопль Гагуса
– Больно! Больно! Гагусу жжетеньки! Мерзкий, ядовитый, подлый враг, обманул Гагуса, отравил его своей дурной кровушкой!
Присоски отпали от меня и быстро втянулись. Гагус дергался, дрожал и верещал на разные голоса.
– Ядовитая, ядовитая тварь! Ох, как больно!
– Я могу чем-то помочь? – вяло и равнодушно спросил я.
Казалось что все, происходящее вокруг, – где-то очень далеко и все равно ненастоящее.
Вместо ответа Гагус снова взвыл, взметнулся вверх и с неожиданной скоростью потек по потолку тоннеля, периодически взрываясь клубами зеленого вонючего газа, причем каждый взрыв сопровождался новыми отчаянными причитаниями. Я попытался плестись вслед, но ослабевшие ноги подкосились и я плюхнулся в жижу.
Ну что же, приплыли. Если Гагус не врал, и он – действительно единственный способ отсюда выйти, то теперь я обречен на жизнь в канализации. Буду тут ползать, жрать крыс и поганки, в конце концов сам, небось, превращусь во что-то вроде Гагуса. Если он сейчас помрет от моей отравленной крови, – кстати, почему она у меня отравленная? – то, возможно, я органично его заменю, начну охотиться на неудачливых игроков и клянчить у них кровушки.
Представив картину такого своего будущего в красках, я неожиданно громко расхохотался: чувства возвращались кое-как и вразнобой, и сейчас, видимо, настала очередь чувства юмора. От смеха я повалился назад, ударился затылком о кирпич, торчащий из стены, и уставился вверх, не веря своим глазам. Далеко-далеко надо мной виднелся крошечный голубой квадратик люка
Полз по скобам я долго и мучительно, слабость все еще оставалась, а склизкие обувь и руки подъему не способствовали, равно как и мокрая одежда. Больше всего я боялся, что решетка на люке будет закрыта или так тяжела, что я не смогу ее поднять, но, к счастью, оставшейся у меня жизненный энергии хватило, чтобы сдвинуть металлическую решетку – щель получилась не слишком широкая, но я смог кое-как протиснуться. Нарядные