и не буду об этом даже думать. У них есть родственники, которые их приютят, и полюбят, и вырастят.
Я умылась и вышла на улицу.
Оказывается, столичные спали на улице, расстелив свои одеяла прямо на земле.
– Люся, а чего она на улице спят?
– Так привычные они. В походах условий то нет. Да и где я такую ораву размещу? Они ночью патрулировали – одни приходят, другие уходят. Вроде спокойно всё, а службу нести нужно.
Она хмыкнула:
– Опухоль-то спадает. Глаз уже открывается. Соседка говорит нужно мёдом намазаться. Там в составе травы всякие и одна из них яд нейтрализует.
Я уже набирала в легкие воздух, чтобы возмутиться. Не могла вчера сказать? Она подняла правую руку в успокаивающем жесте.
– Сразу нельзя. Нужно чтобы хотя бы денек прошел.
Я кивнула. Нужно, значит нужно. Нанесла тонким слоем мёд на лицо. Больше не буду по деревьям лазить. Кому надо, те пусть и лазят.
Переговорив насчет ткани, она повела меня в соседний дом. Переговорив с соседкой, она провела меня в большую просторную комнату, где лежали тюки тканей. Ткани простые из льна, отличались только качеством выделки. Вот тоненькая, словно прозрачная – на сорочку пойдет. Мне не нравилось, что ткани однотонные.
– Красить их можно?
– Зачем красить? И так красивое.
Я задумалась. Нужно покумекать. Мы донесли ткани до дома. Дети уже проснулись. Я выложила ткани на улице, расстелив на столе. Люся предоставила весь швейный материал и дело пошло. Сначала на Лину. Я принялась за дело, украдкой посматривая на столичных. Они расселись по всему периметру двора, лениво переговариваясь и чистя своё оружие.
Чернявый сидел, облокотившись о дерево, подтянув одну ногу к животу и положив на нее руку. Он сидел, прикрыв глаза и хмуря брови. Я украдкой посматривала на него. Вот вроде сидит и никого не трогает, а веяло от него какой-то силой. Не знаю почему, но хотелось смотреть на него. Он открыл глаза и, словно почувствовав мой, взгляд, повернул голову ко мне. А я что? Я ничего. Быстро опустила глаза к шитью.
Марк в это время подходил к другим столичным, с интересом осматривая их оружие. Ребята отвечали ему с улыбками. Давали подержать и потрогать оружие.
Интересно, почему мечи разные? Когда Ромку пригласили сниматься на массовку в кино, мечи были у всех одинаковые.
Я с улыбкой вспоминала, как сидели с Алькой в сторонке и тихо гордились своим другом. Он выделялся среди массовки высоким ростом и широкими плечами. Специально красовался перед нами, широко расставив ноги и, опершись на меч двумя руками, картинно застывал на месте. Девчонки завистливо посматривали в нашу сторону, пытаясь понять, чей же это такой мужественный экземпляр. На моём трюмо стоит фотография нас троих. Ромка посередине, в кольчуге и мы с Алькой, с улыбками до ушей. С тех пор и началось Ромкино увлечение холодным оружием.
Я вздохнула. Что там дома? Мама Ева переживает наверно и у Игоря Семёновича юбилей скоро, я же спеть обещалась. В районе сердца что-то зашлось. Встряхнула головой. Лучше не думать