колотилось.
Доброслав поднял жену на руки и понёс к воротам нашего дома. Цветана обняла мужа за шею.
Она совсем не узнавала его, даже запах был другим. Даже не вспомнив в тот момент про Лебедяну, которую она видела в бедном доме рядом со своим мужем, она всё равно чувствовала, что её супруг давно принадлежит другой женщине. Это было невыносимо.
Глядя на их фигуры, Демид вспомнил, как много солнц назад княжич так же шёл с Цветаной на руках, вынося её с поля около княжеского града, когда Ведмурд прикрывал их отступление. А я видела ту картину глазами мужа и думала о том, что же будет дальше.
Мы вошли в дом и расположились за большим столом. О возвращении на праздник речи уже не шло.
Время, прошедшее от обретения памяти до прихода в дом Демида, княжич провёл в раздумьях. Вспоминал прошлую жизнь, корил себя за предательство, которое он неосознанно допустил по отношению к Цветане, женившись по беспамятству на другой женщине, и не знал, что с этим всем делать.
Как поступить с Лебедяной, которая не знала его прошлого? Что делать с их детьми, которые оказались представителями княжеской семьи? И что за эти солнца произошло с Цветаной: хранила ли она его память, вырастила ли сына или дочь? Если у неё родился сын, то он первый наследник, а если дочь, то наследником будет старший сын Лебедяны… Как к этому отнесётся княжна?
«Да и есть ли что наследовать, ― с грустью думал Доброслав, оглядывая своё скромное жилище, ― кто я теперь? Кто пойдёт за мной, после того как мы проиграли битву? Имею ли я право возвращать себе Северные земли, губя людей, отрывая их от семей и вновь посылая в бой?»
Ответов у него не было. А в сердце жила печаль. Он вспоминал милый сердцу образ Цветаны: её тонкий стан, полные нежности и согласия глаза, тихую, размеренную речь, их долгие беседы.
«Какой она стала? Ждёт ли меня или давно причислила к ушедшим? Как я скажу ей, что вновь прошёл свадебный огонь, ведь обещал не брать более жён, кроме неё?» ― думал мужчина.
Сердце болело и требовало встречи. А Лебедяна смотрела на него грустными глазами и не спрашивала ни о чём. Лишь прижималась ночами, даря своё тепло. Кто из женщин ему ближе, княжич решить не мог.
Дети, будто чувствуя напряжение между родителями, притихли. Их игры стали не такими резвыми, и ссоры не такими громкими.
Амулет на груди княжича иногда горел ярко, иногда затихал. В эти моменты Доброслав чувствовал, что происходит что-то важное, связанное с ним, и сердце его стремилось к старым знакомым. Он помнил, что оставил первую жену в доме своего друга Демида, и только у него мог узнать, что дальше произошло с Цветаной.
Когда сбор урожая был закончен, а дань новому князю отдана, в их селении заполыхали свадебные костры. Увидев молодые пары, идущие навстречу своей судьбе, и вспомнив свою первую свадьбу, Доброслав решил всё же навестить Демида.
Селение друга было в другой стороне Северных земель, и добираться туда надо было на коне. Выменяв у соседа его лучшего жеребца и истратив на это все скопленные за предыдущие солнца сбережения, княжич