оставаться на местах, пока я не осмотрюсь, кто и что там лежит в окопах. Со мной пойдешь ты и ты, – указал он пальцем на Кешу и Сокольского. – Перчатки резиновые взяли с собой?
– Нет, забыли, – протянул Кеша по-домашнему.
– Паша, выдай всем резиновые перчатки, – тихо сказал прокурор голосом, не терпящим возражений водителю грузовика, стоящему неподалёку.
Паша недовольно пробурчал что-то себе под нос, но полез в кузов и, достав из ящика пакет с чёрными резиновыми перчатками, раздал всем санитарам. Кеша с Сокольским натянули перчатки и пошли за прокурором, который на ходу вытащил свои перчатки из пиджака и с щелчком ловко их надел. Он грузно спрыгнул в окоп и, не обращая внимания на невыносимую вонь, стал привычно осматривать трупы, поворачивая их лицом к себе и фотографируя. Там, где были навалены тела одно на другое, он зло сказал помощникам:
– Ну что там стоите, как кисейные барышни, прыгайте сюда, помогите вытащить нижних и развернуть их лицом вверх.
Приятели спустились в окоп, и Кеша с усердием стал тянуть за ногу нижнего придавленного окопника, а Сокольский, преодолевая тошноту, комком подступающую к горлу, принялся ему помогать, стараясь не смотреть на лицо убитого. Но минут через пять тошнота прошла – наверное, организм адаптировался к невыносимым запахам, и работать стало легче. Поворочав так тела павших солдат некоторое время, прокурор, видимо, нашёл кого искал, и сказал своим помощникам, разглядывая очередного убитого:
– Всё, хватит. Вытаскивайте этого наверх и грузите тело в грузовик.
Им оказался, судя по погонам, вражеский полковник в кителе с блестящими пуговицами и нашивками на груди. По всей видимости, прокурор его и искал. Труп полковника был невыносимо тяжёлым, вязким, как сырая глина, и жутко зловонным. Приятели с трудом вытащили тело полковника из окопа и волоком за плечи потянули его к машине. Из кабины выскочил водитель и, догадавшись, что труп собираются загрузить к нему, закричал на санитаров:
– Ну куда вы его тащите, куда тащите, с него же всё течёт!
– Прокурор сказал к тебе грузить, – невозмутимо парировал Кеша. – Открывай борт!
– Он же мне весь кузов вымажет, подождите, я вам брезент сейчас дам, заверните его хоть.
Водитель вытащил кусок брезента из кабины и расстелил его на земле, приятели перекатили тело и, кое-как завернув, надрываясь, попытались его поднять, но у Кеши не хватало силёнок, и подскочивший шофёр помог ему. С трудом втроём, пачкаясь о вытекающую из-под брезента тягучую чёрную липкую жижу затолкали в кузов. Водила матюгнулся, разглядывая рукав своей кожаной куртки, скинул её и демонстративно стал оттирать пятна тряпкой, обильно поливая её водой из бутылки, дабы показать грязным санитарам, что он находится на)более высокой ступени развития. Подошедший прокурор прикрикнул на него:
– Всё, хватит прихорашиваться, садись за руль, поехали.
Шоферюга повесил мокрую куртку на крючок в кабине и запрыгнул в машину сам, зло