Гипнотизер. Реальность невозможного. Остросюжетный научно-фантастический роман-альманах из 6 историй
со мной и кратко поведал о феноменальном сеансе исцеления, что вы провели в Уянге. Я немедленно пригласил вас для личного знакомства. Как иначе? Не стоить лукавить, будто данный поворот для вас полная неожиданность.
Ромашов протянул руку и небрежно отщипнул виноградинку. Он заметил, что гуру слегка на взводе, будто в любой момент ожидал неприятного известия, и это было неожиданно. Являясь безусловным авторитетом в собственном ашраме, он никак не тянул на неуверенного человека, однако сейчас сидел, закрывшись от собеседника: скрестил руки на груди и положил ногу на ногу. Он следил за Евгением исподтишка, а прямого взгляда глаза в глаза избегал, моментально разрывал контакт. Он словно расценивал пришельцев как источник смутной опасности. Но с чего бы?
– Личным знакомством с вами и я буду безусловно польщен, – произнес Ромашов, решив держаться приветливо до выяснения всех обстоятельств (к счастью, после ухода Баярмы, его мозг работал в прежнем тонусе). – Не будете ли вы столь добры назвать ваше имя? Ваша помощница предложила величать вас «учителем», но то, что хорошо для паствы, неприемлемо для меня, пусть даже наша встреча была предопределена.
Гуру внимательно вслушивался, пока Ромашов говорил, и, кажется, пришел к выводу, что визитеру не стоит доверять. Его светлые глаза настороженно блеснули – так бывает у хищного зверя, недоверчиво следящего за перемещением охотника. Однако, вместо разговора начистоту он предпочел навязать некую игру, щедро сдобренную восточными любезностями.
– В «Приюте тишины» я действительно привык к обращению «Учитель», но если вам не комфортно, называйте меня Вангуром. Это, разумеется, псевдоним, поскольку истинные имена у нас под запретом. Войдя за ворота, люди оставляют снаружи прошлую жизнь. Да, пусть только на время, но в этом заключен особый символизм, который не стоит нарушать даже мне. Мне – в первую очередь! Здесь, у подножия вечности, мы больше не те, кем были и кем нас привыкли считать. Мы заново открываем себя, и новое имя – один из способов познания истинного я.
– Я уже обратил на это внимание, познакомившись с Дониром, Нимой и Баярмой. Откуда вы берете столь диковинные слова?
– У моих помощников есть список старинных имен с переводом их значений с санскрита, каждый волен выбрать себе то, что звучит согласно струнам его души. Я, к примеру, выбрал слово «Вангур».
Евгений сделал вид, что неосторожно шагнул в расставленные силки. Ему не хватало информации о собеседнике, а тут уж все способы хороши.
– Что же означает ваш выбор? – задал он вопрос, который от него ждали.
Вангур удовлетворенно прикрыл веки:
– По-русски это «властелин». Гораздо претензионнее, чем «учитель», конечно, но зато отвечает самой сути. Вы можете называть меня так, если желаете.
Ромашов сдержанно улыбнулся, отметив ловкость, с которой гуру отбил брошенный ему мяч. Было понятно, что коварных оппонентов этот человек повидал немало,