Гипнотизер. Реальность невозможного. Остросюжетный научно-фантастический роман-альманах из 6 историй
я лечить не умею.
Таня, полистав альбом, показала дяде рисунок. Это вновь был Василий Саэрганов в полном шаманском облачении, но в этот раз за его спиной высилось причудливо изогнутое дерево, и на его ветвях полоскались на ветру ленты. Невдалеке бежала по камням мелкая речка.
– Он похоронен рядом с этим деревом, – шепнула Таня. – В священной роще. Под камнем.
– Опять снился?
Таня кивнула.
– Ты, подруга, медиумом стала после аварии, – прокомментировала Зоя. —Обязательно все фиксируй на бумаге, нам это пригодится.
Евгений неодобрительно взглянул на Калашникову.
– Женя, да хватит уже отрицать! Она покойного Василия один в один увидела, еще ничего о нем не зная, по сути, нас сюда ее видения привели. Признай уже, что это не галлюцинации, а пересечение с настоящим потусторонним миром!
В дверь постучалась Людмила Петровна:
– Дорогие гости, прошу к столу, все поспело!
– Спасибо большое, – Евгений отдал Тане альбом, – позвольте узнать, выходили ли вы к собравшимся?
– Не расходятся никак, – хозяйка развела руками. – Разговора с вами просят.
– А вы скажите, что великий и ужасный Гудвин превратит их в лягушек, если они сейчас же не уйдут, – влезла Зойка. – Давайте я сама им это скажу!
– Только сильно меня не позорь! – крикнул ей вдогонку Женя.
Зоя обернулась и показала ему язык. Ромашов вздохнул. Ради Маши ему приходилось поддерживать легенду, ведь ни ее мать, ни соседи не должны были заподозрить обман, иначе вся терапия пойдет насмарку.
Как ни странно, но Калашниковой удалось убедить людей разойтись. Она пришла в кухню красная, с сердито блестящими глазами, но при этом жутко довольная. Гомон, стоявший за забором с раннего часа, наконец-то стих. Все выдохнули с облегчением – сидеть в осаде никому не нравилось.
К завтраку вышла и Маша. Она поправлялась невероятными темпами и, прежде, чем сесть за стол, в очередной раз горячо поблагодарила Евгения за исцеление. Тот изо всех сил терпел, держал марку, однако написал ей название нескольких препаратов и рекомендовал пропить курсами. Чудотворная вера, конечно, хорошо, но нормальную медицину никто не отменял.
– Если позволишь последнее напутствие, – сказал он Маше, – в сторону Паши не смотри. Даже если вдруг он к тебе мириться подойдет, отказывай. Твоя судьба совсем другой человек, и однажды ты его встретишь.
– Хорошо, – проговорила Мария и потупилась. – Только вы не думайте, что Паша мерзавец какой-то. Он талантливый, и душа у него творческая.
– Паша, может, и талантливый, простить его сам бог велел, но на этом в ваших отношениях лучше поставить точку. И Алиму ты тоже прости, не желай им зла. Эти люди к твоему будущему не имеют отношения.
– А что имеет?
– Я не гадалка, Маша. Однако уверен, что ты заслуживаешь лучшего.
Роберт Фишер-Запрудный явился после завтрака. Он осмотрел свою пациентку и остался весьма доволен. Пожимая руку Ромашову, пообещал следить