Екатерина Хозяинова

Рядом-2022. Стихи и рассказы о животных


Скачать книгу

ее на место.

      Когда дотащил, призадумался – как жить дальше? Такое покушение, что совершила Нюська, должно быть беспощадно наказано. А вот как – ему это не придумывалось. Он уже и уши чесал, чтобы лучше думалось, и лоб морщил, и щетку грыз. Все было бесполезно. И он так устал выдумывать, что не заметил, как… заснул! Ведь день был такой летний! В кустах, в траве, было так уютно! Да и сил было истрачено много в борьбе за щетку.

      А Нюська?

      А что Нюська! Жизнь впереди большая. Еще попадется, эта несносная девчонка.

      Еще попадется.

      Третье место. Божья коровка

      Ирина Зелинская

      У собаки были тряпочные уши и черничный нос, торфяная вода карих глаз, всегда грустных. Не существовало ничего вкуснее запаха собачьей шеи, в которую Надя ночами утыкалась лицом. Полтора года приютский щенок преуспевал в бытовом терроризме, уничтожая все, что только мог. Обглоданные ножки стульев, разбитые наличники и оторванные обои, которые пес со сладострастным упоением распускал на тоненькие завитушные полоски, стали неотъемлемой частью интерьера. Не помогали ни кинологи, ни всевозможные воспитательные ухищрения матерых собаководов. Вся Надина жизнь была посвящена собаке. Куплена машина и получены права – все для того, чтобы возить зверя на дачу. Пес сожрал и машину: содрал обивку с подголовников, расцарапал двери. Шутя, она называла его Шредер. Но внезапно он заболел, оказался под капельницами в лучшей клинике города. Все говорили, что здесь специалисты, которым можно доверить бессловесных. Но собаку замучили лишними процедурами и операциями, ничего не меняющими, а только оттягивающими неизбежный финал. Каждый раз, когда Надя навещала пса, душа трещала от жалости, бессилия и ненависти к ветеринарам: «Это, наверное, врачи, которых из медицинского выперли. Недоучки и двоечники».

      Сначала был месяц вялотекущего лечения. Затем потянулись мучительные пять суток после операции, наполненные тревогой, чувством вины, прерывистыми вдохами. Теперь дважды в день Надя ездила в клинику, чтобы попытаться покормить, погулять, если состояние собаки позволяет. Врачи выводили на свидания пса, плоского, словно велосипед. О когда-то блестящей шерсти ничего не напоминало, проплешины подбритых для капельниц лап, дрожащих от напряжения, исчерчены запекшимися порезами. Шредер шатался, и радости от встречи с хозяйкой хватало на несколько махов хвостом. Собака ложилась на кафельный пол и тяжело дышала, высунув трепетный, беззащитный язык. Надя садилась с ним рядом и гладила по голове дрожащими пальцами, боясь задеть зонд, торчащий из носа.

      Время шло, превращая жизнь в день сурка. На работе Надя взяла отпуск, если бы не дали, то уволилась бы: «Я работаю, чтобы у моей собаки была лучшая жизнь».

      Теперь абсолютно все в Надиной вселенной подчинялось расписанию процедур в ветеринарной клинике. Ничего на фоне собачьей беды ее не интересовало. Кризисы, карантины, войны – все это казалось чем-то беспредельно далеким и ненужным.