боялась того, что без них лишь ярость наполнит меня, и я с лёгкостью перейду черту, хорошо осознавая, что находится на другой стороне.
Вечер я проводила у себя в комнате, общаясь с Дином. Изредка писала Лина, а с Алексом мы перекинулись лишь парой фраз. Влад постучал в дверь, и, не дожидаясь разрешения, вошел и сразу же спросил:
– Не хочешь пройтись?
– Куда?– поинтересовалась я, отложив телефон.
– Здесь недалеко есть озеро и на закате открывается красивый вид. Сама увидишь. Только оденься теплее,– с этими словами он вышел из комнаты, закрыв дверь.
Я выглянула в окно и огромные сугробы будто отговаривали меня покидать теплый дом, но решив, что мне не помешало бы развеяться, надела свитер и спустилась вниз. Влад стоял уже в верхней одежде, он подал мне пальто, когда я надела сапоги, а затем я пошла за ним.
Холодный ветер ударил мне в лицо, и я подправила шарф, натягивая его до носа, Влад прищурил глаза из-за метели и я пошла за ним, ступая по его следам. Когда мы отошли дальше от дома, сугробы стали больше, идти становилось труднее, я наступала точно в следы Влада, хотя его шаги были шире моих. Мне приходилось чуть ли не прыгать, чтобы угнаться за ним. Он развернулся и посмеялся с моих попыток идти за ним, тогда я сказала:
– Что? Ты не предупреждал меня о сугробах.
– Я думал, что ты будешь чуть выносливее.
Я закатила глаза, а парень продолжил идти и в шутку бросил:
– Хочешь, на руках понесу?
– Справлюсь сама.
Парень ничего не ответил, мы продолжили идти, но теперь Влад ради меня делал шаги меньше, чтобы я шла спокойно, случайно не поскользнувшись где-нибудь.
Мы шли примерно минут 15, вдалеке показалось озеро, и солнце, оранжевые лучи которого покрывали снег и застывший на озере лёд, уходило на покой. Мы прошли к поляне, до озера оставалось шагов десять, а Влад сказал:
– Ты, наверное, не помнишь, но мы 4 раза выбирались сюда летом.
Я оглянулась вокруг, ища хоть что-то знакомое моему взору, но все было тщетно. Деревья тянулись высоко к небу, озеро, казалось, было бескрайним, и лес тоже.
Влад подошёл к краю озера, наступил на лёд, изучая его на прочность.
– Нет, мне ничего не кажется здесь знакомым. Почему мы пришли сюда?
Влад сильнее надавил на лёд, и, убедившись, что он достаточно крепкий, без страха прошел дальше. Сделав несколько шагов вперед, он развернулся ко мне и сказал:
– Зимой мы с отцом пошли на рыбалку, он сказал, что бы я никуда не отходил, но солнечные блики на льду манили меня своей красотой. И я его не послушал, ушел далеко по льду. Меня привлекли пузыри подо льдом и я решил их расковырять. Тогда я провалился.
Влад вспоминал это с болью в сердце, но я не знала, что больше его ранило: то, что он раскрыл душу мне или то, что ему было стыдно перед отцом.
– Мне было так холодно, но тогда страх меня парализовал, я чуть не ушел под лёд, я не умел плавать, холодная вода меня сковала, попадала в рот, я захлебывался, но отец спас меня. Я помню этот ужас. Я знаю, что тогда