не заплакала. Оглушительная правда его слов тут же спустила с небес на землю, снова до отвращения давая прочувствовать собственную вину и порочность.
– Дим… Я правда не знаю, что мне делать… прости…
Я казалась себе ужасно жалкой, и весь его суровый и мрачный вид только усиливал эти ощущения.
– Ты девственница? – вдруг требовательно спросил он.
– Какое твое дело?!
– Я спросил, ты девственница? – его пальцы пребольно сжались на моих предплечьях, а голос стал похожим на рык. Видимо, я совсем не знала своего брата, который всегда был со мной таким милым и нежным. Черт, неужели жизнь нельзя отмотать назад, как старую магнитную ленту, чтобы вернуть ее к тому моменту, когда все было не так ужасно?!
– Я сказала, иди к черту! – крикнула я ему в лицо и дернула руки, одновременно пытаясь вырваться и ударить его кулаками в грудь.
В следующий момент он развернул меня с головокружительной скоростью, сам со всей дури толкнул меня ладонями в плечи и уронил на мягкие подушки дивана. Его колено требовательно развело мне ноги, низ живота прижался к моему животу, давая прочувствовать возбуждение, руки придавили запястья к дивану над моей головой.
– Будешь дергаться – будет больно, – зачем-то предупредил он, и я даже пискнуть не успела, как его пальцы рванули вниз мои трусики и скользнули между ног.
– Что ты делаешь?! – взвизгнула я и изогнулась, безрезультатно пытаясь выбраться из-под тяжелого мужского тела. – Я не хочу!
Пальцы двинулись дальше, кажется, пытаясь проникнуть внутрь, поглаживая и лаская. Я снова изогнулась, напряглась, чуть не плача и пытаясь оторвать от себя его руки. Губы брата прильнули к шее, к ушку, к щеке, обезоруживая и отвлекая чувственными прикосновениями. По коже разбежались ручейки томительного озноба.
– Расслабься. Ты вся дрожишь, – жаркий шепот опалил, заставляя таять.
– Просто отпусти… И мы все забудем! – выпалила я воинственно, хотя скорее умоляюще.
Он беззвучно хмыкнул.
– Ты правда сможешь забыть такое? – даже не знаю, чего больше было в его вопросе – упрека или все-таки бесстыдной провокации и страсти. Тем более что его пальцы продолжали мучительно ласкать, а губы покрывали пылающую кожу короткими поцелуями, нежными, как дуновение ветерка.
– Я… постараюсь… – пролепетала я, запрещая себе реагировать на чувственную пытку, которую он мне устроил. Вопреки воле из губ все-таки вырвался стон блаженства.
– Похоже, стараешься ты плохо… И не уверен, что у меня получится… – Он склонился и снова обжег поцелуем мои распахнувшиеся губы. Я попыталась увернуться, но под тяжестью его тела сложно было что-либо предпринять. Сумасшедшая влюбленная дурочка! Разве можно противиться страсти, которая выматывала тебя годами, как неизлечимая болезнь? Я прильнула к его губам с жадностью изголодавшегося молодого хищника, добравшегося наконец до первой, такой желанной добычи. Его пальцы тем временем глубоко проникли туда, где точно не должны были находиться