тебя я, подожди пять секунд. – Я поднялся и вернулся в комнату уже с фужерами и бутылкой шампанского. – Думаю, нам надо начать с бокала. Новый год все-таки скоро, – упал я в постель и начал откупоривать вино. Из бутылки вылетела пробка и завертелась где-то под столом, я быстро разлил по бокалам пену.
– Хороший год всегда начинается с шампанского! – передал я один фужер Фортуне. – Надо просто выпить.
– А джина нет?
– Ты считаешь, он справится?
– Все-таки пахнет елкой. Мне бы лучше того, что исполняет желания.
– Я к вашим услугам, – сомкнул я ладошки перед лицом и поклонился.
– Вы настоящий?
– Потрогайте.
– Вам же может понравиться! А дома небось джиниха с джинятами?
– Нет, я безнадежно одинок. Да и кто захочет в наше время жить в таком тесном двухкомнатном сосуде?
– Я, – ответила скромно Фортуна.
– Чай будешь?
– Есть повод?
– Утро.
– Что ты там увидел? – спросила Фортуна, подавая мне чашку.
– Она опять плакала всю ночь? – не отрывал я глаз от окна, за которым отсыревший асфальт блестел разливами луж.
– Разве ты не слышал, как она ревела? Я даже знаю, по какой причине. Ты изменял ей со мной этой ночью.
– Да? – обжег я губы следующим глотком.
– Всю ночь она наблюдала наши жаркие тела.
– Да, было неплохо. Но мне казалось, что ей до лампочки, что она смотрит на все это одним глазом.
– Просто не подавала виду, женщины умеют притворяться, – накручивала свой золотистый локон на палец Фортуна.
– В следующий раз надо занавесить окна, – наконец я почувствовал вкус чая. – Раньше мне казалось, что природа равнодушна к нам и к тому, что мы делаем.
– И природа способна ревновать.
– Одевайся, пойдем прогуляемся. Может, она нас простит, по крайней мере, плакать она уже перестала, – поставил я чашку на стол.
– Куда? Ты забыл, что скоро приедут мои родители? Я собиралась готовить утку с яблоками.
– Стоило ли тогда нам так наряжаться? – окинул я ее, полуголую, в одной майке и трусиках и себя в шортах.
– Ты заметил? Раньше это кольцо тебе не нравилось, – стала она внимательно рассматривать полоску обручального золота на безымянном пальце, которое служило гарантом моего предложения.
– Ему бы камень побольше.
– Зачем больше?
– Чтобы можно было кинуть в чужой огород.
– Они же придут просто на нас посмотреть, – собирала посуду со стола Фортуна.
– Уповаю на то, что они слепо любят нас.
– Циник.
– Дай хоть чай допить, – оставил я свою чашку в руке.
– Им же интересно знать, как мы живем, – накинула Фортуна фартук и включила воду в раковине.
– Ты хотела сказать, как мы переживаем?
– Да, как я живу с их другом. Пусть думают, что в раю, – прибавили она громкость своему голосу, чтобы он был звонче падающей из крана воды.
– Я смогу тебя хотя бы целовать?
– А что, разве в раю нельзя?
– Не знаю,