Хенкиным и Утёсовым – по 20 рублей за выступление.
Два червонца по тем временам составляли сумму настолько серьёзную, что в Питере бухгалтерия закатила скандал. За подписание такого контракта с никому не известной певичкой несчастного администратора вызвали на ковёр и чуть не уволили. Из-за дубовой двери доносилось: «Что вы себе думали, Рафаэль?….» – «Я у видел, услышал и умер. И вы умрёте!….» – «Да заберите её обратно в Москву и чтобы вы были здоровы!».
На прослушивание, куда были приглашены московские артисты, Юрьеву даже пускать не хотели, но Рафаэль настоял на своём, ведь для него это была единственная возможность не вылететь с работы.
Восприняв ситуацию как вызов, Изабелла шагнула в слепящие лучи прожекторов, как под дуло дуэльного пистолета, – предельно собранная, скрывающая волнение под внешним спокойствием. После второй песни захлопали, после третьей аплодисменты раздались такие, что она поняла: в зале не только отборочная комиссия, но и зрители. По окончании прослушивания оказалось, что первые ряды занимали директора кинотеатров, эстрадные администраторы, люди из мира оперы.
Юрьева получила сразу несколько предложений и даже немного растерялась, но тут из зала раздался голос (как ей показалось, тот самый, что доносился недавно из-за дубовой двери): «Позвольте, я возьму ее к себе». На сцену взбежал молодой брюнет, поцеловал Изабелле руку и сказал: «Вы не только прекрасная певица, но и красивая женщина».
Он и сам был «интересный мужчина», как выражались в те годы. Иосиф Аркадьевич Эпштейн, юрист по образованию, а по роду деятельности – главный администратор театрального концерна, никогда не чувствовал себя обделённым вниманием прекрасного пола. Но в этот вечер решилась его судьба: голос Юрьевой что-то перевернул в его душе, а взглянув в сияющие глаза Изабеллы, он понял, что никто другой ему не нужен.
Изабелла Юрьева. Открытка из коллекции Алексея Рябова, 1930-е гг.
Юрьева тоже не испытывала недостатка в поклонниках. Конечно, в смысле карьерных перспектив администратор в сравнении с множеством прочих претендентов имел преимущества весьма существенные (и даже решающие, с точки зрения большинства артисток), но Изабеллу покорило не это. Для Иосифа никак не разделялись его любовь к ней как к женщине и восхищение талантом певицы. Он принимал её предназначение и готов был сделать его смыслом собственной жизни.
Он стал её мужем, администратором, а также ангелом-хранителем, оберегавшим от чересчур назойливых поклонников, среди которых встречались и люди довольно влиятельные. Слова для песен, ставших в её исполнении самыми популярными, тоже написал он (под псевдонимом Иосиф Аркадьев). С присущим ему юмором сравнивал себя с Федей Протасовым, при случае то напевая, то произнося с театральной патетикой любимую фразу: «Я погиб за цыганский романс».
Поистине, выбирая себе мужчину, женщина выбирает и судьбу. Изабелла ни разу не пожалела о своём