сторону сумасшедшего белоглазого младшего брата.
Теперь в студии мы одни. Только я и скандально известные московские братья-Вампиры.
Лукка поднимается, чтобы поприветствовать Константина, и я неуклюже следую за ним. Стук дешевых каблуков стриптизерши разрывает тишину студии, они издают неприятные звуки на блестящем деревянном полу.
Константин вытирает полотенцем лоб.
– Что ты здесь делаешь, брат? – спрашивает он Лукку, откидывая назад свои мокрые каштановые волосы. Он вежлив и холоден одновременно.
У Константина острые скулы, глаза, как и волосы, шоколадного цвета. Я перевожу взгляд с него на Лукку. Вы бы в жизни не догадались, что они братья.
Лукка указывает рукой на меня.
– Нашел в нашем клубе Ведьмочку. Она пыталась танцевать.
Пыталась танцевать? Как грубо!
Константин впервые обращает на меня внимание, а после поворачивается к брату:
– И ради этого ты прервал мою тренировку? – Было ясно, что этот вопрос риторический.
Рука Лукки ложится на пустую кобуру пистолета, словно одеяло.
– Она может распознавать правду. Я подумал, что она могла бы помочь нам с Варламом узнать о пропавшем грузе.
Танцовщик вновь одаривает меня своим взглядом, но уже более заинтересованным, чем в первый раз. То, как держится Константин, его спокойствие, сила его присутствия заставляют меня помалкивать. Я понимаю, что сказать мне, по сути, нечего.
– Скажу тебе три правды и одну ложь, – говорит мне Константин. – Ты ответишь мне, что есть что.
Согласно ему киваю.
– Я иссушил прима-балерину. Иногда молюсь. Скучаю по маме. Думаю, что Лукка плохо водит машину.
Я тревожно сглатываю.
– Ты не скучаешь по своей матери.
Лукка ощетинился на комментарий о его вождении, но, похоже, не удивился остальному.
Константин выглядит впечатленным.
– Нет, – говорит он. – Совсем не скучаю по этой женщине.
Я молчу и стараюсь не думать об иссушенной приме, о крови на пушистой балетной пачке. Мысль о том, что Константин молится, не менее тревожна. Никогда не слышала, чтобы Вампир молился, но опять же, никогда не слышала о Вампире, танцующем балет. Интересно, сколько еще сюрпризов в нем таится?
– Лукка прав, – произносит Константин. – Возможно, у меня сегодня найдется для тебя небольшая работа.
Спустя полтора часа мы оказываемся в приватной комнате в «Сахалине», одном из самых элитных ресторанов Москвы. Напротив нас сидит, насколько я поняла, грузинский мошенник и его дружки. Руки официанта дрожат, когда он ставит передо мной тарелку с причудливо разложенными на ней крабами. Я не виню его за этот испуг. Со стороны мы выглядим как криминальный сэндвич: я сижу слева от Константина, Лукка справа. Напротив нас человек, которого мне представили как Варлама. На его лице столько шрамов, что оно кажется похожим на портрет кисти Пикассо. Варлама окружают еще менее привлекательные мужчины, представить которых