внутри.
Глава седьмая
Жители многих городов любят громко заявлять, что сон не для них, но, когда речь идет о Москве, то это чистейшая правда. После того, как я побывала на полуночной репетиции в театре и поужинала в три часа ночи, меня больше не удивляет, что клуб готовится к открытию в 10 вечера. Бармены суетятся вокруг, а красивые танцовщицы вытягивают свои ножки на сценах, отрабатывая движения перед предстоящей длинной ночью. С сожалением отвожу взгляд от потрясающе красивой женщины, одетой в меньшее количество ткани, чем потребовалось бы для изготовления салфетки, и осматриваю комнату.
На самом деле это не столько комната, сколько большой церковный вестибюль, ведущий в богато украшенный зал.
Оригинальная архитектура здания осталась невредимой – провисающие арки, полуразрушенные колонны и мраморный пол, но интерьер этот преображен в настоящее святилище греха. Там, где когда-то молились люди, теперь стоят красные кабинки из стеганого бархата, образующие полумесяцы вокруг небольших частных сцен. На каждой из них установлены высокие серебряные шесты, нелепо выглядящие на фоне облупившейся потолочной лепнины и статуй с пустыми глазами. На стенах висят старинные золотые иконы. Все они осквернены черными заячьими ушами и нарисованными глазными повязками.
Я скольжу взглядом по кругу, щурясь в полумраке. Витражи снаружи заколочены досками, но внутри подсвечены ярким розовым, красным и темно-фиолетовым цветами. Другой свет исходит от гигантских слишком выделяющихся хрустальных люстр, которые висят над нашими головами. Церковь расположена на трех этажах, два из них с балконами. Думаю, там когда-то пел хор. Вдоль первого этажа тянется полоса ярко-синего света. Я вижу тени сотрудников, которые заняты подготовкой к предстоящей ночи.
Хотя некоторые краски на стенах выцвели и облупились, потолок сохранил позолоту на фресках святых, взирающих на обнаженных танцовщиц.
Только сейчас я обратила внимание на звучащую музыку. Мое внимание переключается на девушку, которая танцует в углу. Стройная, с маленькими бедрами и эльфийскими чертами лица. Скулы танцовщицы могли бы разрезать стекло, а ее волосы, черные и прямые, свисают до пояса. В клубе еще не так много клиентов, но вышибала мистер Адидас внимательно наблюдает за ней. Я его не виню. Она хорошенькая и хрупкая, но в то же время быстрая и сильная. Глядя на нее, я замечаю, что что-то мелькает чуть выше линии ее волос, что-то длинное и пушистое. Уши? Как только я моргнула, они исчезли.
На одном из маленьких балконов диджей крутит пластинки. Она замечает меня и кивает в такт музыке.
Обращаю внимание на другую танцовщицу с пламенно-рыжими волосами. Ее наряд состоит из фиолетовых и зеленых кружевных лент, а большие груди полностью выставлены напоказ. Она смотрит в какую-то точку вдалеке и, держась за шест за головой, медленно сползает вниз. Когда девушка доходит до самого пола, ее ноги раздвигаются, а затем быстро соединяются обратно. Она вскакивает и бросается обратно на шест. Во время изящного полета