приподнялась над ним, готовясь спрыгнуть, но не успела. Ее втолкнули бросившиеся к машине солдаты – потерявший командира личный состав моментально превращается в вооруженный неуправляемый сброд, частично деморализованный, частично озверевший, и драпавшие к машине уцелевшие в перестрелке фрицы не были исключением.
Стас услышал короткий вскрик, но его заглушили вопли и треск мотора, грузовик сдал назад, выехал на дорогу и моментально пропал из виду. Стас бросил винтовку и подполз к Алехину. Тот так и лежал, уткнувшись лицом в траву, ТТ валялся у колеса, признаков жизни из кузова и кабины не доносилось. И вообще Стас ничего не слышал, кроме шума ветра в верхушках деревьев и стука дождевых капель по крыше и навесу грузовика. Ни одной живой души рядом, но эта благодать может оборваться в любой момент, и неизвестно, кто первым наткнется на разбитую машину – наши или немцы, и в любом случае, к тому моменту он должен быть далеко отсюда. Осмотрел Алехина еще раз – комплекция вроде у них одна, только лейтенант росточком пониже будет, но выбирать не приходится.
Стас оттащил лейтенанта подальше к лесу и принялся стаскивать с него одежду, замирая и прислушиваясь к каждому звуку. Почудилось пару раз, что по дороге едет машина и вот-вот окажется поблизости, но это было галлюцинацией – уж очень сильно стучала в висках кровь, и колотилось сердце. В нагрудном кармане алехинского кителя Стас нашел вчетверо сложенный листок, развернул, пробежал глазами напечатанные на машинке строчки:
– Удостоверение. Предъявителю сего, командиру взвода войск НКВД младшему лейтенанту Алехину Илье Петровичу предоставлено право…
Следом шел короткий перечень алехинских прав: производить проверку документов у всех лиц, как гражданских, так и военных, а также задерживать поименованных лиц и доставлять их в соответствующие органы. Треугольная печать на подписях, сделанными черными и фиолетовыми чернилами: генерал-майора, начальника войск НКВД Западного фронта и полковника, начальник штаба, какого – не указано. Стас убрал бумагу в снятый с Алехина планшет, предварительно вытащив из него и раскидав по окрестностям «вещдоки»: ключи от УАЗа и китайский складень. Мобильник и банковскую карточку положил в карман шинели, а ИЖ покрутил в руках и затолкал в планшет, решив приберечь пистолет на черный день. Да и ТТ не хуже и более уместен, хоть и тяжелый, зараза, но это дело привычки, к тому же кобура имеется… Зато к обнаруженной в планшете карте – яркой, многоцветной, еще пахнувшей типографской краской, отнесся с вниманием – извлек аккуратно, расправил, добросовестно рассматривал с минуту и ни черта не понял. Не было поблизости ни одного ориентира, мало-мальски заметного, от которого плясать можно. Отложил ориентацию на местности на потом, прислушался.
С дороги уже отчетливо доносился звук работающего двигателя, и, судя по нему, к месту перестрелки приближались сразу несколько машин. Свои или чужие – Стас выяснять не стал, затолкал карту на место, накинул на плечи шинель, скомкал