стоит с раскрасневшимися щеками, очень красивая. И вот наконец поезд трогается, и внутри у меня все трогается. Я поднимаю руку, но как -то даже ей не машу, а просто держу так. Я думал, что как поезд уедет я расплачусь, но почему-то не могу выдавить слезы. Хочу, но не могу. Как будто стал плоским белым листом. Я сел на лавку на вокзале и стал смотреть на проходящих людей. Люди спешили то слева на право, то справа на лево. А я никуда не спешил.
Я шел обратно и думал, что живу в этом инкубаторе, как будто запертый в телефонную будку. Совершаю однотипные действия, говорю одинаковые слова и ничего не меняется. И именно в этот момент я понял, что должен непременно сбежать. Просто так решил. Сразу. Я побежал просто вперед, через снег, деревья, грязь, дороги. Через какое-то время я перестал ощущать мокрый снег, холод и прочие неудобства. Я просто двигался в неопределенности, постоянном давлении и ватности. Вот самое подходящее словосочетание – «ватность окружающего мира». Я просто слился со своим желанием оказаться как можно дальше от этого места. Так я и бежал, и бежал, пока не потерял сознание.
Тогда меня достаточно быстро нашли. Ведь что может быть проще найти человека, который как идиот бежит через снежное поле, когда вокруг ни души. Вытаптывая единственную тоненькую тропинку в этом непроходимом снежном потоке. Меня нашли примерно в 20 километрах от станции. Не слабо так прогулялся, да?
Меня вернули в интернат и какое-то время ко мне особо не приставали. Осуждая лишь немым укором. В один из дней меня подняли посреди ночи и повели в кабинет, в котором с нами обычно занимался психолог. Там уже находился низенький мужичок, с изрядной залысиной и засаленными кругами подмышками. Окна были задернуты и в комнате практически не было света. Но я давно привык к темноте и разглядел всё что мне было нужно. Мужичок уставился на меня своими буравящими маленькими блестящими в темноте глазками, затем кивнул на стул, и я сел.
– Закрой глаза и представь, что ты в уединении и спокойствии. Вокруг нет ничего раздражающего или мешающего тебе. Полный комфорт и умиротворенность.
Очень хотелось спать, и я с трудом пересиливал себя. Я старался не слушать этого идиота и представлял холодный колючий снег и себя который как тупой нож прорезает себе дорогу в промозглом лесу.
– И вот уже начинают проступать очертания твоего спокойствия. Ты понимаешь, что оно окутывает тебе не просто так. Каждая вещь вокруг шепчет о спокойствии. А ты отдаешься этому шепоту и засыпаешь.
Если честно хочется смеяться в лицо этому клоуну. Он что правда думает, что я так просто вырублюсь от этого монотонного бреда? Полная хрень.
Мужичок поднялся и подойдя ближе и затораторил.
– Дорога была достаточно витиеватой и неопределенно длинной. Тем было интереснее встретить на ней человека. Первый из них был сухой старичок неопределенного возраста.