За горой высилась крутая вершина Утеса Младенца Тигогатакэ, из бездонного ущелья поднимались клубы тумана, обгоняя друг друга, застилая взор и вселяя в душу тревогу. Но вот заросли поредели, и я увидел земляной холм, на котором в три ряда громоздились каменные плиты. Все – и земля и камень – заросло бурьяном и дикой лозой. «И это гробница императора?» Тяжесть легла мне на сердце. Я не верил своим глазам.
И словно наяву узрел я его на троне Прозрачной Прохлады в Сиреневом Покое, – узрел, как он изволит вершить делами государства, а сонмы сановников, поражаясь августейшей мудрости, почтительно внимают его повелениям. Даже уступив престол императору Коноэ и удалившись от мира, изволил он уединиться в жемчужном великолепии дворца, скрытого в лесах Хакоя. И подумать только, что ныне августейший прах покоится под зарослями терния в лесной глуши, где видны лишь тропы оленьи и куда никто не придет вознести молитвы. Сколь страшны законы кармы, если даже императору, вознесенному над всеми, не удалось убежать возмездия за дела в этой жизни. Так размышлял я о бренности мира, и слезы лились из глаз моих. Я решил совершить всенощное моление о его душе и опустился на каменную плиту перед августейшей могилой. Тихо читая молитвословие, поверг я к подножью гробницы такие стихи:
Казалось нам, вечен ты,
Как волны морского прибоя
У берега Мацуяма,
Но ты исчез, государь,
Ты обратился в пепел.
И опять неустанно продолжал я молиться. Мои рукава намокли от росы и слез; между тем солнце скрылось, и что-то недоброе предвещала ночь в этом глухом лесу. От каменных плит из-под опавшей листвы веяло ледяным холодом, душа моя стыла, и озноб пронизывал до костей. Не знаю почему, только меня охватил ужас. Взошла луна, но ни единый блик не озарил густого леса. Непроглядный мрак навеял на меня беспамятство, и вдруг послышался чей-то голос:
– Энъи! [13]Энъи!
Раскрыв глаза, Сайгё увидел перед собой человека странного облика, высокого и исхудалого, с неясным лицом и в непонятных одеждах, но был он монахом просветленным и потому, не страшась, спросил: «Кто это здесь?».
«Явился я, дабы ответить на твои стихи, – сказал человек и произнес:
Прибило меня волной
Сюда, к берегам Мацуяма,
Словно пустой челнок.
Я вскоре покинул мир.
Я здесь обратился в пепел.
Спасибо тебе, что пришел поклониться».
Услыхав это, Сайгё понял, что перед ним призрак из гробницы, склонился до земли и сказал, обливаясь слезами: «Почему до сих пор блуждаешь ты в нашем суетном мире? Ведь ты покинул его, и этой ночью я молился об укреплении твоего родства с Буддой. Я радуюсь, что узрел тебя, но сколь печально, что дух твой не находит покоя! Отрешись от земного и насладись полнотой благодати воплощения в Будду!».
Император расхохотался. «Ты ничего не понимаешь, – сказал он. – Все смуты последнего времени – это дело моих рук. Еще при жизни склонялся я к силам тьмы и поднял мятеж в годы правления Хэйдзи