словно он этого хотел и опасался, что мы не позволим ему высказаться. Встал с рюмочкой водки, глядя перед собой невидящим взором, как обычно делают люди, пытаясь найти что-то в глубине памяти, начал негромким голосом:
– Встреча со стариком Йозефом … – Замялся на секунду. – Да, для двадцати трёхлетнего парня, каким я тогда был, Йозеф представлялся стариком, многое чего повидавшим и через многое прошедшим. – Перевёл дыхание. – Эта встреча изменила всю мою жизнь. – Опять секундная пауза. – Я стал предателем в своей стране, и от меня отреклись родители. Но я получил целый мир. Да, целый новый мир в награду. Я научился видеть то, во что мои учителя не верили. Я встречал людей, которые меняют историю. Некоторые из них меня вдохновляли, другие разочаровывали. Но я жил полной жизнью. Йозеф подарил мне жизнь, о которой я мечтал мальчишкой, читая приключенческие романы.
Он был не просто учителем, как вам сказал Владимир. Он был, как бы так поточнее выразиться? – Ещё одно секундное замешательство. – Он был старшим товарищем, подающим пример. Но таким товарищем, которому наплевать на тебя. Да! – Повысил немного голос. – Йозефу, похоже, было плевать на окружающих. Он был доктором от бога! Но людей не любил. И эту нелюбовь к людям начинал с себя.
За столом неодобрительно зашептались. Борис окинул взглядом собравшихся.
– Простите, я увлёкся. Но я всегда уважал Йозефа. Мне его всегда не хватало. Я нуждался в нём. – Бросил взгляд на портрет Джозефа. – Ты был великим человеком! И ты навсегда останешься в моём сердце!
Выпил водку одним глотком. Промокнул губы платочком и украдкой смахнул этим же платком слезу. Сел на место и погрузился в поедание того, что бабушка наложила ему для закуски. Едва ли Борис разбирал то, что он ест.
– Вы не правы. – Подала робкий голос Елена Алексеевна. – Дедушка Джо любил людей.
С одного взгляда на Кармазина мне стало ясно, что он готов броситься на поддержку жене. Причём, не только на словах. Нужно было гасить зарождающийся конфликт.
– Борис, ты не прав! – Сам улыбнулся расхожей шутке. – Джозеф сильно изменился в последние годы жизни. Ты же знаешь, что из австрийского пансионата он бежал не из-за себя.
– Знаю. – В привычной манере отозвался Борис, не отрываясь от тарелки. – В сравнение с американским трибуналом, в этот раз ему ничего было бояться. – Поднял голову, демонстрируя улыбку на всё лицо.
– Ну, тебе же известно, что трибунал был постановкой. – Решил поддержать его игру. – И известно, почему он потом сбежал в советскую зону оккупации …
Поймал на себе вопросительные взгляды всех сидящих за столом, словно я перешёл на иностранный язык. Валюша отсутствовала. Её вопросительный взгляд я бы не выдержал.
– Я потом вам всё расскажу. – Обратился ко всем, пытаясь в интонацию вложить как можно больше сожаления. – Позже.
– То есть, – не желавший прекращать Борис, похоже сформулировал для себя план расспроса, – ты хочешь сказать, что его побег сюда имел единственной целью – спасение