же не шучу, Богдан, – продолжала дожимать меня Овечкина. – Тебе пятерка светит! Я уже проконсультировалась с кем надо.
Даже не сомневаюсь! Подготовилась дамочка! Я смотрел на дверь, как будто за ней было мое спасение, но я знал, что оно находится у меня за спиной. Я устало потер лицо ладонями и вернулся обратно. Надо поговорить с этой дурой по нормальному. Пусть успокоится и отпустит меня на все 4 стороны.
Я плюхнулся снова на стул.
– Лен, ты же знаешь, что это не я? – заглядывая ей в лицо, спросил я.
– Ага, – ответила Овечкина, и ни один мускул не дрогнул на ее лице.
– Ну, так в чем проблема? Что ты ко мне прицепилась?
– Понравился ты мне, Мо… Богдан.
– Ладно, давай будем любовниками, – предложил я, соглашаясь, конечно же, только для вида. – Отдай мне накладные прямо сейчас! Порви их, уничтожь! Я вечером заеду к тебе, оттрахаю тебя, как хочешь. Во всех позах!
– Дело в том, что мне не нужен просто любовник, – смущенно ответила Овечкина, и ее щеки вспыхнули румянцем. – Мне нужен муж, и чтобы на всю жизнь. Мне некогда с любовниками развлекаться, мне скоро на пенсию! Сечешь, к чему я клоню? К тому же, просто порвать бумажки мало. Надо, чтобы стройматериал непременно на пункте Б приемку прошел. Чтобы кирпичи где-то в другом месте появились.
– И как ты это уладишь?
– Не твоя забота.
– Хочешь, я тебе денег заплачу? – уцепился я за последнюю зацепку. – Хочешь кирпич куплю и щебень, и цемент? Верну обратно!
– На какие шиши? – напомнила Овечкина, что мои денежки ушли в фонд бывших жен. – Не хочу! Я замуж хочу! Да, тебе что, жалко что ли? Я тоже, между прочим, махинациями из-за тебя буду заниматься! Меня за это не просто уволить могут. Вместе сядем!
Еще чего? Хуже пяти лет в тюрьме, может быть только пять лет с этой в одной клетке! У нас для этого тюрьмы раздельные? Слава исправительным учреждениям!
– Да мне не жалко, Лен, – обреченно отвечаю я, понимая, что попал по самые небалуй. – Я не понимаю, как это все будет? Курсы идеальной жены эти твои, как ты себе это представляешь?
– Мы будем встречаться иногда, и ты будешь меня обучать, как понравиться мужчине, в том числе и в постели. Это же не навсегда. Пока объект не достроим. Чего ломаешься? Я буду тебя во всем слушаться, – побожилась женщина. – Дома, – поправилась она. – На работе все то же самое!
ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ее пежить? Бог ты мой! Да тут и всей жизни не хватит, чтобы ее перевоспитать! А если я ей в койке не понравлюсь? Просыпаюсь утром, а у постели, вместо бабы, менты на табуреточках сидят?
– Как все просто! – снова взорвался я. – Ты понимаешь, что просишь о невозможном? Ты ведешь себя, хуже мужика! От таких баб, как ты, хочется бежать, не оглядываясь!
– Я буду стараться измениться! Честное слово! Я готова, Богдан. Буду делать, все, что скажешь! – в этих ее словах было столько отчаяния и мольбы, что я растерялся. Она реально увидела во мне свой последний шанс на исправление? – Если тюрьма тебе ближе, у тебя будет пять лет, чтобы подумать над своим поведением!
– А ты и через пять лет никому не будешь нужна