глаза, поезд стоял без движения. Серёгин, не поднимая головы, попробовал выглянуть в окно, но его плотно закрывала шторка. Вместо станционного пейзажа взгляд остановился на новом предмете, возникшем на нижней полке напротив. Это был довольно крупный ящик, обтянутый чем-то вроде брезента. «Что они ещё сюда натащили?» – с неудовольствием подумал Серёгин, приподнимаясь и всматриваясь в коробищу.
В этот момент ящик качнулся в сторону Серёгина. У него прорезались крупное носатое лицо; круглые глаза с любопытством разглядывали соседа. То, что Серёгин принял за брезент, оказалось капюшонным плащом, который при каждом движении человека-ящика хрустел как конфетная обёртка.
– А ты ещё кто такой? – с досадой поинтересовался Серёгин.
Киргизский подарок придвинулся ещё ближе.
– Я-то? – переспросил он совершенно без акцента. – Я сел в Медвежьем, на Шумиху еду. Сосед твой так-то.
Серёгин окончательно отошёл ото сна, сел на постели, свесил ноги и нащупал ими кроссовки.
– Ну, тогда поздравляю тебя, сосед, – сказал он, саркастически усмехнувшись, – значит, не один я буду нюхать чухарей с верхних полок. Они, кстати, по-нашему нихера не понимают, имей в виду.
– Так они вышли же. На прошлой станции.
– Вышли?
Серёгин подскочил и внимательным образом изучил верхние полки. Киргизов (или кто они там?) в самом деле не было. Чудеса. Это где же они вышли, посреди тайги, что ли?
– Дела-а, – протянул Серёгин, пытаясь сообразить, стал ли слабее запах – или он просто к нему привык.
Новый сосед, продолжая ежесекундно хрустеть плащом, разглядывал Серёгина с большим интересом. Он склонил голову набок, будто большая безобразная сова, и, казалось, вот-вот заухает.
– Мне кажется, вы журналист! – внезапно объявил говорящий ящик.
– Хм, – сказал Серёгин, что-то отличало Штирлица… – Был когда-то. Только давно.
– В Красноярске или в Новосибирске?
– И там, и там, и ещё в Ёбурге.
– Ого, – сказал ящик, – ничего так вас помотало. И что там в журналистике? Слышал, ваших принимают сейчас активно.
– Нету никаких «моих», – карамельно улыбнулся Серёгин, садясь ровно напротив соседа, – я сам себе мальчик, свой собственный. А арестовывают журналистов только пидоры. Вот если слышите, что арестовали журналиста, – значит, тем, кто это сделал, сразу можно в рожу плевать. Потому что они ещё и котят ебут, можно даже не сомневаться.
– Ну да, – захихикал ящик, – всё совершенно случайно произошло, конечно.
– А что, – поинтересовался Серёгин, – думаете, в Красноярске дети в самом деле хотели мост взорвать?
– А вы думаете, они просто нашли немного взрывчатки? И никакие они не дети, кстати, я в их годы уже пахал.
– Ну как не дети, – возразил Серёгин, который уже пожалел о затеянном разговоре, но всё ещё продолжал по инерции набирать из колоды аргументы, – там самому старшему 24 года, что ли.
– Гайдару