прибытии в Екатеринбург Н. С. Порошина, у которого не было офицерского ранга, определили на должность пробирного ученика в заводскую лабораторию.
В конце 1735 г. был назначен руководителем казенного каравана с продукцией до Санкт-Петербурга. В апреле 1736 г. отправился караван в путь. С первых же дней его дороги начались неурядицы: утонули коломенки, в результате чего понадобились многочисленные перегрузки железа, жести и иной продукции. Проблемы в управлении командой, найме работников привели к тому, что уже в Твери управителя пришлось сменить. По прибытии каравана в столицу началось следствие по недостаче, но Н. С. Порошин на некоторое время был отпущен «с реверсом» в свои «деревнишки».
Чиновникам Берг-коллегии было приказано описывать все хозяйство Н. Порошина в Московской губернии, а Канцелярии – все его имущество в Екатеринбурге. Из его оклада начали вычитать две трети жалованья.
В 1739 г. он вернулся на Урал. Назначен до окончания следствия в июне этого же года надзирателем работ на строительстве пильной мельницы на реке Кунгурке.
Опись «пожитков» сохранилась в архивном деле. В начале зимы Н. Порошин просил хотя бы часть вещей отдать, так как ни жена, ни он не имеют даже шапок и шуб. Его просьбу удовлетворили.
К 1741 г. Н. Порошин с большей частью начетов расплатился, получил чин унтер-шихтмейстера. Помог ему указ е. и. в. 1740 г. об амнистии: оставшиеся долги списали.
В ноябре 1741 г. Н. Порошин подал в Канцелярию прошение: в Вологодском уезде «от первой умершей жены моей родная сестра, а моя свояченица, лучших крестьян насильно отказала за собою», хозяйство грабит. Просил отпуск, но получил отказ. В феврале 1742 г. он написал новое прошение: в Ростовском уезде дом «сгорел без остатку», как и все документы, в том числе купчие крепости; крестьяне разбегаются, хозяйство гибнет. Вновь просил отпуск. На этот раз, видимо убедившись, что толкового руководителя из Н. С. Порошина не получится, члены Канцелярии решили: в счетах долгов нет, отправить его с караваном на отдельном судне в Москву с продукцией монетного двора. В Берг-коллегию написали, что Н. С. Порошина «можно обратно не присылать».
Весной 1742 г. отправился с караваном в Москву. На Урал он больше не вернулся.
Ист.: ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 559. Л. 363; Д. 605. Л. ИЗ; Д. 638. Л. 265; Д. 711. Л. 4; Д. 769. Л. 132; Д. 779. Л. 414–420; Д. 850. Л. 1092–1098; Д. 921. Л. 84; Д. 937. Л. 476–484; Д. 1027. Л. 13–18; Д. 1079. Л. 1-290.
РУДАКОВСКИЙ ИГНАТИЙ ИВАНОВИЧ
Служил переводчиком в Посольской канцелярии. Знал иностранные языки, в том числе французский, итальянский, латинский.
В 1722 г. состоял при посольстве в Варшаве. С1722 г. по распоряжению Петра I, в качестве «комиссара» был включен в состав комиссии, расследовавшей гонения на православную церковь на территории Речи Посполитой и Белоруссии. Перебравшись в 1722 г. в Могилев, И. Рудаковский начал активно защищать интересы православной церкви. Благодаря его усилиям многие храмы в Белоруссии были возвращены православным. Действия И. Рудаковского вызывали постоянное недовольство польских властей: так, в 1723 г. его и епископа Могилевского Сильвестра в Орше схватили польские шляхтичи, подвергли обоих побоям