костяшки рук. От лица бедняги ничего не осталось, кроме одной безобразной алой массы. Друзья бандита выбежали почти сразу, не желая даже испытывать в очередной раз этого бесёныша.
– Господи, да перестань ты уже! Ты же убил его! Убил! Что ты творишь, Эди!? – вопил от безысходности Бергенден.
– Да брось ты… Это сплошное удовольствие! Единственное в моей жизни… Люблю я карать ублюдков… – с безумием и судорожно произнёс генерал.
– Да одумайся! Ты нарушаешь кодекс воина! Вспомни слова дяди Эверарда!
– Я получил в благодарность за некоторые отцовские достижения по службе пожизненные полномочия генерала от самого короля. Некоторые его действия освободили меня от кодексов. А если меня и кто схватит, то, пожалуй, так даже лучше. Лучше казнь, чем эта жизнь… – произнёс он совершенно спокойно, словно ничего и не произошло, словно слова его были вполне нормальными. Бандит так и застыл в той позе, в которой его прямо прибил к стене Леонель. – Я пойду. До встречи, Бергенден.
– Господи… Прошу, Адияль, береги себя! Одумайся, ради Бога! – уже вдогонку уходящему генералу сказал трактирщик.
III.
К вечеру похолодало. Немного моросило. Поднялся ветер, колебал ветви берёз. У кладбища стояла легкая дымка. Издали слышалось ржание лошади и прищелкивание копыт. Мужчина в чёрном плаще и военном обмундировании открыл ворота и пошёл по направлению к трем могилам, стоящим одиноко у самого края кладбища. Он наклонился, сел на колени, подложил цветы к могилам. Лилии с золотистыми лепестками.
– Простите, что не приходил… Как вы там? Надеюсь, что на том свете вам уютно… уютнее, чем мне тут… – хриплым и неуверенным голосом прошептал Адияль. – Просто знайте, что я помню. Я люблю вас… отец, мама, Зендей… – Генерал достал из небольшой сумочки, висящей у него на поясе, кусок синей ткани, на котором был изображён двуглавый золотой лев, между головами которого красовался красный меч, уронил на него слезу. Положил его на надгробие с именем Вэйрад Леонель.
– Знаешь, папа, я раньше не понимал того, что ты мне говорил. Не понимал и твоей вечной чрезмерной опеки. Даже ненавидел! Подумать только! Ненавидел! Отца… всё до того, пока не потерял тебя… Мне не хватает твоих наставлений. Равно как и не хватает мне мамы. Да я её не знал, но… но чувствую, что умираю постепенно. Без любви, без понимания, ласки, нежности. Думал, Лисан восполнит в полной мере нехватку матери, и так и было пока не ушла и она. С её уходом моя жизнь лишилась последнего тёплого огонька. Душа погасла. Родители мои… Как же мне до вас далеко… Хотел бы знать, как… где вас мне найти, но… боюсь, дорога у меня одна. Ничего, скоро мы будем вместе.
Адияль бросил взгляд на крайнюю могилу с именем Зендей Леонель, от которой сидел слегка дальше. Но подойти к ней не решился.
Леонель встал, вытер влажные глаза, направился к могиле, стоящей чуть дальше.
– Здравствуй, Дебелдон. Я виноват… Я не смог сдержать ту клятву, данную тебе… это выше моих сил… Прости, – со слезами выговорился