жажды. Сейчас она была похожа на окутанную Морфеем прекрасную принцессу из сотню раз пересказанных благодетельными матерями детских сказок, наивно ожидающую отнюдь не поцелуя храброго принца, а лекарства, воды и теплого крова.
– Я сейчас же отправлюсь за ними! – вскочив с места, воскликнул Девин, тая в своей душе злость и отчаяние.
– Девин, возможно их уже нет в живых, – хлестнул его словами Фиц, печально опустив взгляд своих светло-голубых глаз. – Тебе нельзя туда идти.
Жилы на лице Девина напряглись, Фиц своим наигранным видом раздражал его сильнее, чем собственное бессилие.
– Хватит притворяться, эгоист! Тебе абсолютно все равно, что ребят может быть уже нет в живых. Ты печешься только о собственной жалкой шкуре!
– Ты не прав, Девин, – уверенно парировал Фиц, понапрасну сжимая кулаки. – Там не только этот бестолковый, играющий в гения ботаник. Там Ниса. И поверь, мне ужасно больно от своих мыслей. Я ненавижу, презираю свою глупость не меньше, чем ты, – мальчик хлопнул себя по лбу, как бы указывая на то, что жить в собственном теле и сознании ему просто-напросто очертело.
– Думаешь, я поверю, что тебе не плевать на Нису? Не знаю, что между вами случилось, но с уверенностью могу заявить, что ты терпеть ее не можешь, – твердо ответил Девин, не оставляя попыток пробуравить приземистого парня взглядом.
Между ними вновь запылала новыми искрами непримиримая вражда. И создавалось ощущение, что очень скоро они перестанут сдерживать этот обжигающий грудь пыл и накинутся друг на друга, начнут остервенелую битву, которая прекратится лишь тогда, когда один из них перестанет дышать.
– Я не собираюсь что-либо тебе доказывать, крепыш. Скажу лишь то, что я… я… Да черт с ним, ты все равно ничего не поймешь.
– Ты даже и не пытаешься продолжать свою плохую игру. Как и ожидалось от такого недомерка, – Девин сплюнул на землю скользкую слюну и, многозначительно оценив взглядом Фица, уставился на ту самую тропу, вдоль которой с кривых ветвей свисали ленточки из полотна оборванного льняного платья Нисы.
– Я пошел, а ты продолжай занимать себя бесполезными попытками представиться нормальным человеком.
Когда Девин спешно зашагал в чащу, чтобы отыскать затерявшихся ребят, Фиц еле слышно окликнул его:
– Мы с Нисой обручены, болван. Она моя невеста и моя кузина.
Фиц выдержал небольшую паузу, давая Девину понять, что для него это не просто слова, что сказанное имеет весомое значение даже для такого черствого на первый взгляд человека.
– Более того, я влюблен в эту вздорную девчонку. Влюблен с самого детства.
Девин недоверчиво обернулся, глубоко в душе понимая, что вряд ли Фиц стал бы врать таким нахальным образом прямо ему в глаза.
– Если бы не эта ситуация, то вскоре она стала бы моей женой. Только вот ей этого совсем не хочется, потому она меня так сильно презирает. Но когда я замечаю в ней это чувство, то, как она ведет себя со мной, я просто… я… в общем, это уже