ночью упырь не убил Хмеля. Достаточно, наверное, ему было крови белобрысого. Напился.
– Ты не шуми, ― посоветовал мрачно упырь. ― А не то будет, как с этим вот.
Он показал на голову.
Оставив Хмеля привязанным к дереву, упырь ушел. В темноте было не видно, что он делает. Хмелю показалось, что упырь устроился на ночлег в машине. Стало тихо. Никого вокруг. Только страшно белеет на земле мертвое лицо.
Хмель извелся за ночь. Силы его оставляли. Невозможно было пережить ожидание собственной смерти и он медленно сходил с ума.
Когда занялся рассвет, стало еще хуже. Голова ужасная видна отчетливо. И жизнь стала короче на целую ночь. В этот день он наверняка умрет. И жизни, значит, в запасе почти не осталось.
* * *
С рассветом появился упырь. Он отхлебывал коньяк из бутылки и кашлял. В груди у него клокотало, словно варилось там, внутри него, какое-то варево ужасное. Он подошел, посмотрел на голову, потом на Хмеля взгляд перевел, словно примерялся, не пора ли уже и тому голову отрезать. Страшный взгляд был, красные глаза. Он так и не успел ничего придумать, потому что они одновременно с Хмелем услышали шум. Это автомобили ехали через лес. Сначала были далеко, потом приблизились. Смолкли где-то в той стороне, где была деревня. Крики. Такие громкие, что даже здесь их было слышно. Упырь побежал в ту сторону. Бежал пружинисто и был похож на зверя. Он был своим в этом глухом лесу. Словно родился здесь. Может, он и есть один из тех, про кого рассказывала Маша?
Тот, кто живет на болотах.
Не ходи, сказала Маша, пропадешь.
Пропал.
* * *
Упыря долго не было.
Вернулся без добычи.
Шел быстро, почти бежал. Часто оглядывался, будто ожидал погони.
– Они его ищут, ― сказал Хмелю и кивнул на голову несчастного белобрысого.
– Кто? ― спросил Хмель одними глазами, потому что рот его был заткнут кляпом.
– Эти, про которых ты рассказывал.
Хмель смотрел на него со страхом. Он был единственным свидетелем происшедшего. Поэтому умрет. Он ждал смерти.
– Ты мне скажи! ― потребовал упырь. ― Ты мент? ― выдернул кляп.
– Нет!
Хмель перекрестился бы, если бы мог.
– Ты тут зачем? ― спросил упырь.
Действительно, зачем? Самому себе Хмель сейчас не смог бы ответить.
– А они? ― спросил упырь. ― Зачем вы все здесь?
Он приблизил свое лицо к Хмелю. Хмель зажмурился от ужаса. Боялся смотреть в эти красные глаза.
– Ты мне все соврал! ― шипел упырь. ― Игра! Ты прячешься! Они ищут!
С ненавистью выплевывал фразы.
– Зачем вы здесь? Что вам тут нужно?
Он вдруг воткнул кляп и стал бить Хмеля, боль была такой невыносимой, что Хмель, обезумев, был готов признаться в чем угодно, но только не знал, в чем именно надо признаваться, чтобы прекратился этот кошмар.
Упырь очень скоро превратил Хмеля в животное, и мог его уже не бить, достаточно было глянуть строго, чтобы напугать до полусмерти. Обнаружив, что Хмель целиком