болота.
– Как на острове, ― сказал белобрысый.
– Ну, типа того, ― согласился Виталик.
– Дорога тут одна? ― спросил белобрысый. ― Уйти нельзя через болота? Только через этот хутор?
– Какие-то дороги есть, конечно, ― сказал Виталик. ― Местные их знали, как-то ездили. Только местных больше нет.
Внутри круга поставил два крестика ― на некотором расстоянии друг от друга.
– Две деревни здесь когда-то были. Дворов по двадцать. На хрен вымерли. Стоят там развалюхи. Ну, вы увидите. Здесь такая глухомань и еще болота эти ― даже дачники не селятся.
– Получается, что деваться ему тут некуда, ― вдруг сказал чернявый и окатил Хмеля разбойничьим взглядом.
– Тебе тоже, в принципе, ― огрызнулся Хмель.
Но было ему не по себе.
Потому что около часа назад, когда он этим пацанам помогал продукты из машины выгружать, в багажнике у них увидел оружие. Не пулялку какую-то, что краской стреляет, а настоящее ружье.
* * *
Хмель заметил, что чем больше пацаны эти напивались, тем чужее он им становился. Будто чувствовали, что все ближе завтрашний день, когда они начнут гонять его по лесу. Пока они балагурили на темы из своей московской жизни, были обычной публикой, пацанами из спортбара, но когда переключались на Хмеля ― куда-то улетучивалось их веселье, а во взглядах проявлялась холодная, как сталь в ночи, безжалостность охотников.
Чернявый со сросшимися бровями после прочих историй, которых множество уже поведали за столом, вдруг начал рассказывать случай из своей жизни. Он когда-то работал охранником на Черкизовском рынке, как уже знал Хмель, и кто-то там кому-то задолжал. Торговцы, в общем, не поделили что-то. Должник уехал в глухомань под город Талдом, спрятался в деревне у своей невесты, которая на том же самом рынке продавцом работала. А чернявому и двум его товарищам поручили беглеца найти.
– Ошибка была в том, что мы не рассссредототоччились, ― с трудом справился со ставшим вдруг мудреным словом рассказчик. ―Нам дом окружить ― и проблем бы не было, ― он сделал жест, показывая, как надо было окружать, зацепил рукой стакан и опрокинул его на пол. ― А мы втроем ввалились через двери. Он в окно сиганул. Мы такие с пацанами следом. Он в лес. Мы за ним. И давай его гонять! ― сказал возбужденно.
Наткнулся взглядом на Хмеля и вдруг азарт его куда-то улетучился. Улыбался, а в глазах улыбки не было. Получался оскал, а не улыбка. И совсем напрасно он историю эту вспомнил. Казалось, что и сам он уже пожалел.
Пауза затягивалась. И вроде как неловко стало всем. И в этом тягостном молчании Хмель произнес:
– А дальше что?
– Чего? ― сказал чернявый.
Изобразил непонимание.
Уж лучше бы соврал.
Сказал бы, что не догнали.
– Тебе зачем ружье? ― спросил Хмель.
– Какое ружье?
Теперь чернявый действительно не понял. Не смог так быстро переключиться. Или снова притворялся?
– Такое! ― сказал Хмель. ― Которое в багажнике твоей машины!
Чернявый молчал и смотрел на Хмеля. Соображал, видно, как