Елена Долгова

Баллада о Звездной Республике. Цикл «Алконост»


Скачать книгу

облокотившись о перила.

      Глава 3. О, капитан

      Капитанское место располагалось в центре мостика – как раз напротив экрана с изображением ближнего к кораблю космоса и параметров самого корабля. Настоящего иллюминатора в носовой части «Алконоста» не было – от него отказались ради повышения безопасности. Жалеть об этом, впрочем, не стоило, искусственное изображение с точки зрения детализации выглядело великолепно. Уменьшенный вариант этой картинки уже появился на пульте капитана.

      Сергей Сибирцев занял кресло и зафиксировал себя пятиточечным ремнем безопасности – через грудь, по поясу и от пояса между ног. Такого же неукоснительного соблюдения регламента безопасности он требовал ото всех старших офицеров. «Нам не нужны падения, ушибы и переломы, а потом невыполнение обязанностей поневоле, и все ради пустой бравады».

      С этим, конечно, не поспоришь, и офицеры не спорили, хотя двое или трое самых отчаянных в глубине души совей считали Сибирцева занудой. Занудство это имело веские причины в прошлом семьи капитана, а именно – в карьере его отца, Геннадия Сибирцева, бывшего когда-то летчиком гражданской авиации. Был командир воздушного судна человеком и умелым, и смелым, но, как многие люди такого склада, имел уязвимую точку – отцовскую любовь. Маленький Сережа, случалось, путешествовал в кабине, в компании с отцом и вторым пилотом, тихо играя за их спинами. Управлял воздушным судном в основном автопилот, что позволяло Сибирцеву-старшему поговорить с сыном, немного поиграть с ним и потрепать наследника по кудрявой и светлой, во всех смыслах, голове.

      Идиллия закончилась разом, и закончилась трагически, когда в полете отказал искусственный интеллект автопилота. Случилось это слишком внезапно, походило на безумие машины, и сопровождалось сильной перегрузкой, из-за чего ни Геннадий Сибирцев, ни его помощник, вернуться в кресла попросту не смогли. Самолет рухнул с десятикилометровой высоты, прямо в холодные воды Атлантики, в результате чего погибли все люди борту, кроме пятилетнего Сережи.

      Причины выживание Сибирцева-младшего так и остались покрыты мраком. Он не разбился о поверхность воды, не утонул, не замерз, не был съеден агрессивными акулами-мако. Мальчика спустя сутки подобрали спасатели, но скудная информация, которую сумел передать пятилетний малыш, ничего не объясняла. Дефектную версию искусственного интеллекта заменили на всех самолетах. Выживание ребенка отнесли к разряду необъяснимых случаев.

      Сережа много плакал, но постепенно справился с детской травмой. Потом он рос, учился, служил и в конце концов был назначен на должность капитана «Алконоста», однако, тайное недоверие к разумным системам сохранил, о чем, впрочем, обычно умалчивал. Последние минуты отца Сибирцев помнил хорошо, а известным строкам Уолта Уитмена придавал особый смысл:

      Мой капитан и мой отец,

      Склонившись головой,

      Зачем на палубе лежишь,

      Холодный, неживой.