трезвыми, как стекло, немногие большие художники кистями у холста двигали.
Женщины наблюдали. С задней мыслью об осуществлении прорыва, заработанных деньгах, женщины не мы – они глядят в будущее…
Водку мы пьем. Годы мы набираем. С прибавлением у нас седины вера в нас женщин слабеет, и чем же их заманить? Исполнением роли сестры милосердия?
Кострище… пылай, раз не бог я, а днище…
ЕМУ нужен светлый рай.
По дешевке? Не мечтай.
Отвернувшийся от Сипиандра
Леонтий
чувствует на себе его взгляд.
Способности!
Растут они у меня, невозможное
возможным для меня делают!
Дополнительно чувствую – взгляд у Сипиандра
злобнейший.
Дороговато я запросил?
Колдун я преуспевающий,
за мелочовку, простите меня,
не включаюсь.
93
Окна выходят на гаражи. Кабинет не поменяют, пустое дело мне рыпаться. В пучину отчаяния не погружаюсь – гаражи неплохие, в чем-то живописные гаражи…
Мне, наверное, повезло.
Не инвалид, не алкоголик.
И член вовсе не маленький.
Приличный средний размер, некоторых нимфоманок и то он устраивал…
Ольга, имя у нее Ольга.
Рабочие отношения были разрушены сексом. В дружеские не перешли. Порванную Ольгой рубашку сам я корявенько зашивал.
Я НЕ гажу у собора.
Всяким гадам не опора.
Возрождать в людях надежду
казалось колдуну Леонтию
достойным всяческой похвалы.
Будет битва, и я не выживу!
Выживешь!
А я из-за болей в сердце до старости
не доживу.
Доживешь!
Ну а мне никакую девку к сношению
уже не принудить. Ослабел окаянный стручок!
Или надежда имеется?
Леонтий молчит. В некоторых
случаях не подбадривать, а угрюмо
посматривать себя вправе считает.
94
Финансирование нашего института не уменьшат, но оптимизируют. Звучит не очень успокаивающе, крайне тревожно по мне. А в остальном обстановка праздничная – флаги вывешиваются, с портретов первого лица снимается паутина.
День Аграфены Купальницы.
Не он?
Согласен, заготовка целебных банных веников не ведется… да что за бесовство, со славящими президента плакатами нам сказано куда-то идти!
Приказали, я понимаю… и я осознаю. Причем, осознание затемнения государственного ума у меня углубляется.
ТРОПОЙ страха не броди.
Извлекай, махай, руби!
Сосредоточенный Леонтий
описывал круги
вокруг вонзенного в землю меча.
Здесь же стоял воин Тулдыла,
которому было обещано
преисполнить его хлипко смотрящийся
меч
могучей силой святой
отечественной земли.
Довольно трудоемко,
к хождениям