Ряды скамеек полукругом расходились от сцены, места для публики побогаче располагались наверху, в бельэтаже, который имел всего один ярус и не делился на ложи, и всё отличие от партера заключалось в том, что вместо скамеек там стояли деревянные стулья. И всё-таки места наверху арендовали богатые люди, приходившие пощекотать нервы и окунуться в атмосферу декаданса.
– Да убоится посягнуть на то, что мне принадлежит, любой из смертных! Страшен путь, который перед ней лежит…
Актёры репетировали без костюмов, но по декорациям и словам можно было попытаться понять, о чём идёт речь в пьесе. Мужчина с чёрными волосами до плеч, с породистым «греческим» носом стоял, повернувшись лицом в зал. Пожалуй, что даже и без костюма он вполне походил на какого-нибудь демона огня. Подле него полулежала девушка: голова опущена, вся поза выражает отчаяние.
– Прикосновения мои ей причиняют только боль, – произнёс мужчина и повернулся к актрисе. – Тебе послушен, но не верь, – он гордо вскинул голову, тряхнув волосами, – на сцене царь я и король!
– Стоп, стоп!
Человек, который сидел в первом ряду, вскочил со своего места и замахал пухлыми ручками на актёров.
– Николай, дорогой мой, о чём мы с тобой говорили? Не делай такое лицо, будто тебе ногу отдавили на толкучке! Ты властвуешь над ней, понимаешь? Ты можешь изобразить это, или нет?
– А мне кажется, вполне убедительно, – громко возразил Максим.
Директор недовольно обернулся, высматривая, кто посмел вмешаться, увидел Максима и сделал полшага назад.
– П… перерыв! Всем перерыв пятнадцать минут, – выдавил он. – Давайте, давайте, кыш отсюда!
Актёры, переглядываясь, покинули сцену, а директор засеменил к посетителям по проходу между скамеек.
– Господин Лихов, какой сюрприз, – нервно улыбаясь, поздоровался он. – Я вас не ждал.
– Не ждал? – переспросил Максим. – Извини, что побеспокоили. Мне уйти? – Он плуобернулся к выходу, кивнув на дверь.
– Нет-нет, что вы, господин Лихов! – чуть не подпрыгнул директор. – Может, в кабинет пройдём? Хотите выпить чего-нибудь?
– Я хочу свои деньги, Валерий.
Вынув из внутреннего кармана плаща портсигар, Максим достал папиросу и щёлкнул зажигалкой. Директор затравленно перевёл взгляд на Голоса, тенью стоявшего за спиной Лихова.
– Ты просрочил выплату, – сказал Максим, выдохнув дымное облачко. – По дружбе я спустил тебе в прошлый раз, но уже второй месяц пошёл. Мой человек вернулся от тебя с невнятными заверениями в искреннем уважении к моей семье в целом и ко мне в частности. Вот только, если бы ты уважал меня, то не вынудил бы приходить лично, а?
– Господин Лихов, – Валерий сжал руки, – времена сейчас такие… сами понимаете. Мне и актёром-то платить нечем, и выручки совсем плохи…
– Отлично понимаю, – Максим протянул руку и похлопал сжавшегося директора по плечу. – Наверное,